Стоило сравнить две реконструкции, как оказалось, что зиккураты,
разделенные столетиями и сотнями километров, почти одинаковы.
Теперь мы знаем, какой была Вавилонская башня, самый большой
зиккурат Двуречья.
Нижняя терраса башни представляла собой квадрат со стороной в
девяносто метров. И возвышалась она на тридцать три метра. Второй этаж
(терраса) лишь немного уступал первому по площади, зато был вдвое ниже
– всего восемнадцать метров. Следующие шесть этажей были еще меньше
– по шесть метров высотой. На верхней площадке возвышался храм
верховного бога вавилонян (и близких им народов) Мардука. Крыша его
была вызолочена, а стены покрыты голубой глазурью. Общая высота
башни была равна стороне основания – девяносто метров.
Пожалуй, когда зиккурат – то есть, в общем, подставка под храм – был
цел, он производил на кочевников куда большее впечатление, чем
египетские пирамиды. Пирамиды скрадывают свою величину – глазу не на
чем задержаться, он стремится вверх по граням, сходящимся в одной точке.
А когда люди смотрели на Вавилонскую башню, то глаз поднимался по
ступеням, а затем упирался в сверкающий храм Мардука, который был
виден из пустыни за многие десятки километров, символизируя богатство и
мощь города.
И можно предположить, что кочевники столько лет мечтали о том,
чтобы башня рухнула, что, когда ее повредил персидский царь Кир, а потом
и вовсе снес Александр Македонский, им казалось, что их желание
исполнилось – спесь наказана!
Геродот рассказывает, что церемония начиналась внизу у подножия
башни в другом храме Мардука, где стояла его статуя весом (в нашей
системе мер) двадцать четыре тонны, затем поднималась по каменной
лестнице, которая вела к широкому балкону перед третьей террасой. Оттуда
пилигримы могли взобраться на самый верх ко второму храму Мардука. В
этом храме в небольшом помещении стояли ложе, на котором мог
возлежать бог, и позолоченный стол.
И оттуда на много дней пути вокруг была видна страна, плоская, но в
те годы плодородная.
Я, к сожалению, недостаточно знаком с археологией и даже
географией Двуречья и потому, пока не попал в Ирак, и представления не
имел о том, что при желании можно увидеть сохранившуюся Вавилонскую
башню, куда более древнюю, чем та, которой нет.
Мой приятель Аднан не только рассказал мне о ней, но и вызвался
свозить меня в выходной день из Багдада на своем невероятно длинном
американском «кадиллаке», недостатком которого был возраст и оттого
ненадежность. «Кадиллак» умудрялся замолкать и замирать в самых
неудобных для того местах, особенно в центре какой-нибудь пустыни. А
так как Аднан отлично умел водить этого монстра, но совершенно не
представлял, как он устроен внутри, то поиски и ожидания механика
отнимали у нас чуть ли не годы.
До Агар-Гуфа, местечка в тридцати километрах от Багдада, мы
добрались без приключений, и я смог насладиться невероятным зрелищем.
Сначала над плоской степью появилось облачко дыма. Оно росло,
клубилось, напоминая замерший взрыв. И чем ближе мы подъезжали, тем
более этот фантом наполнялся материей и превращался в нечто совершенно
невообразимое.
Посреди гладкой степи возвышался пологий холм, сложенный из
обломков сырцового кирпича. На нем лежал неровный глиняный шар
высотой в двадцатиэтажный дом.
Ветры и дожди, хоть и редкие в этих местах, размыли и развеяли
основание зиккурата.
Мы с Аднаном поднялись по склону холма, изрезанному траншеями и
ямами – здесь когда-то работали археологи. Если добраться до глиняного
шара, то увидишь, как из нависшего над тобой тела башни торчат
пальмовые листья и полосы черного битума – для крепости строители
прокладывали битумом и листьями слои плоского кирпича.
Теперь известно, что этот зиккурат, подобный вавилонскому, но
несколько уступавший ему размерами, был построен за полторы тысячи
лет до нашей эры в городе Дур-Каригалзу, столице государства касситов.
Аднан пошел вниз к машине, археологические скитания по жаре ему
надоели, а я решил обойти зиккурат. И не зря. Я отыскал основание и
несколько ступеней каменной лестницы, которая когда-то вела на вершину
зиккурата.
Когда я вернулся к машине, Аднан был сердит. На меня, хотя машина
не заводилась по каким-то своим резонам. И пока он боролся с зажиганием
(к счастью, на этот раз машина нас пожалела), я размышлял о сходстве
путей, по которым идет развитие идей зодчих во всем мире. Ведь зиккурат
– это та же пирамида Джосера в Египте, изобретенная, по преданию,
Имхотепом. Она старше любого из зиккуратов, и не исключено, что жители
Месопотамии оценили египетскую идею и воплотили ее у себя. А вот
народы Латинской Америки, которые строили свои ступенчатые храмы, в
Египте побывать не смогли. Но их храмы буквально слепки с зиккуратов.
Впрочем, что мы знаем о путешествиях две тысячи лет назад? А если и в
самом деле, как полагают некоторые ученые, финикийские корабли из
Карфагена или Библа могли попасть в Америку? Ничего в этом сказочного
нет.
