Родительская любовь. О! Сколько всего она вмещает в себе. Нежность, самопожертвование, эгоизм, мама дорогая! Дитя становится заложником, оно потом всю жизнь живет в страхе и своих детей “гнобит” таким же образом. Хотя разное у всех бывает. Расскажу случай из жизни.
Было это после Великой войны. На берегу маленькой речки, просто даже ручья, стояла деревенька, небольшая, давнишняя. Все знали друг друга даже больше, чем сами про себя.
Солнце собралось закатываться, стадо вернулось домой. Вдруг на улице крик, любопытные тут же выглядывают:
-“Опять Васька выпимши. Небось с “грузом” идёт”?
“Груз”-это его жена, она вцепилась в его ногу, волочится в пыли, волосы длинные тоже волочатся и большой живот волочится - беременна. Мужику трудно шагать, но шагает. “Груз” с перерывами, в момент, когда нога мужа стоит, шагает другая, причитает:”Васенька, не уходи, не уходи!”
А Васенька: ”Отцепись, все равно уйду”.
Так и двигаются, пока “Груз” совсем обессилит и отпадёт. Прибегут люди, поднимут, домой отведут, Васеньке кулаком погрозят, а он ощерится да дальше пойдёт. Поутру Васенька воду носит из колодца, “Груз” корову доит и в стадо её провожает. Такое повторяется частенько. Бабы на выгоне наперебой уговаривают “Груз” не цепляться за ногу Васенькину:
-“Да никуда он не уйдет, куражится, зараза.”
-“Ага, не уйдёт, вон сколько баб одиноких, да и люблю я его”.
- “А он тебя не любит”.
- “Да знали бы вы каким он ласковым бывает”.
Бабы только молча вздыхали и расходились. Война недавно закончилась и ласки, многие из них, или вообще не знали, по молодости своей, или забывать начали по своему горькому вдовству. Пришло время “Грузу” рожать, родила девочку, а сама померла в родах. Судачили: ”Да не возьмёт Васька дочку, не нужна она ему, мамка не очень была нужна, а с малым ребенком где уж ему, непутёвому, справиться”. Ан, нет. После похорон поехал в больницу и привёз ребёночка домой, нашёл тётеньку добрую, из родных, в помощь себе и стал ростить дочку. Сестра сродная просила отдать, у неё детей не было. Отказал. Сестра опять: ”Так чего же не оставил-то?”. Отвечал: ”Да сам не знаю, думал, что оставлю, а пока сестричка пелёнки расстилала, дала мне подержать, а малышка как бы испугалась, стала ручками махать, схватилась за рубаху мою, да так крепко, как ейная мамка бывало. Я задохнулся, сердце остановилось, прям помирать собрался и сразу её полюбел. Не могу теперь без неё, вот такая заноза”.
Так и жили, когда отец дома был, девочка от него не отходила, и он не отпускал её от себя: то на шее, то на руках, а при ходьбе, как мамка “волочится”, схватится ручонкой за штанину и в такт шагам отца передвигается короткими шажками. Тётя её замечала: ”Вот Аньку-то не жаловал, а дочка для тебя, что роса небесная.” Он вздыхал: “Дурак был, поздно понял, что лучше Ани-то никого не было, а куражился, так себя высоко нёс, посмотрите мол какой я крутой. Дурак дураком.”
Подросла девочка. Однажды соседка заманила её к себе в дом, стала угощать и расспрашивать, мол знает ли она, от чего померла её мама. Девочка ответила, что папа всё рассказал. А соседка знай своё клонит, мол всё да не всё. Небось не рассказал как таскал мать по дороге, уже на сносях. От этого, мол и померла, когда схватки начались, что-то не так пошло. А девочка ей: ”Маму не вернёшь, а для меня на этом свете никого лучше моего отца нету. Я его очень люблю, добрый он ласковый и не надо его чернить. Стыдно вам, должно быть”. И ушла быстро.
Время шло, девочка выросла, взрослая стала, красивая, просто загляденье, от ухажёров отбоя нет, а отец стеной стоит, близко не подпускает. Но всё же нашёлся парень, который отстоял своё, увёз дочь, смирился отец, себя очень любящий, долго ещё дурью маялся, пока сам не женился.
Вот такая история.
Есть ли здесь любовь? И какая она?