Начало ЗДЕСЬ
Глава 8
Далекое прошлое…
Дашута оказалась права: ничего нового люди не придумали, да, верно, и не придумают, хоть сколько лет пройдет. Стеша провела у них в доме еще два дня и вернулась домой, притихшая, покорная, словом, идеальная жена. Федор колотить ее снова поостерегся. Когда не пьян, он был вполне себе рассудительным, и сызнова лупцевать жену до полусмерти не собирался. А вдруг как прибьёт насмерть? Или того хуже - искалечит? На кой ему жена-калека, которая ни по хозяйству толком не сможет, ни за детишками присмотреть, ни новых народить? Бабенка, конечно, гулящая оказалась, да он все-таки поучил ее малость, авось не захочет боле по чужим мужикам шляться. Знать бы еще, с кем это она… Уж ему-то Федор точно бока пообломал бы… Вот только в то, что Дашка не приложила руку к рождению мертвого младенца, мужик не поверил и люто косился на нее, коли встречались случаем на улице. Впрочем, что-либо говорить опасался, даже бабам, что шушукались по деревне, при случае показал свой увесистый кулак да пригрозил язык поганый на него намотать, коли еще раз что услышит. Но бабам, как известно, рот не заклеишь, да и чего им Федора бояться? Пущай его Стешка боится, у других баб на это дело свои мужики имеются, да и своих-то не дюже боялись. А чего им? Мужики, как известно, в бабские дрязги не лезут, своих дел им мало, что ли? Баба, она и есть баба, не может прожить без того, чтоб языком не балаболить, что с нее взять? Больше всех, конечно, Лукерья старается. Вот уж действительно, правду говорят, язык как помело. Уж сколько раз попадала она за него, да, видать, горбатого могила исправит. Смеялись бабы, что Лукерья после смерти точно в рай попадет, потому как в аду черти ее не вынесут, выгонят.
Но поганый язык свое дело делает: все чаще и чаще ловила Даша на себе косые неприветливые взгляды односельчанок, все чаще и чаще бабы, завидя ее, старались поскорее уйти, только бы на глаза ей не попасться. Однако, это не мешало по-прежнему обращаться к ней за помощью или за приворотом. Со здоровьем Даша всегда помогала с превеликим удовольствием, а вот в привороте стала отказывать.
- Дашутка, а чего ты Агафью наладила со двора? – спрашивала Наталья. – Чего не помогла?
- Так она Егора приворожить хочет, вот и наладила, - ответила Даша.
- Раньше не отказывала.
- Ты что вдруг, Наташенька? – удивилась сестра. – Тебе ж самой не нравилось, что я за привороты берусь, а тут вдруг спрашиваешь.
- Мне и не нравилось, да. Я радуюсь, что ты отказала. Да только удивительно мне.
- Ты права: худое это дело. Сила из меня мамкина уходить стала.
- Не заметила я что-то, чтоб ты ослабла.
- Взамен другая подоспела, нехорошая, - хмуро сказала Даша. – Вот и поняла я, что хватит. И как только перестала, так враз темная сила уходить стала, а мамкина вернулась. Так-то вот. Да только разве ж девкам-дурам объяснишь… Все одно будут бегать да просить. Вот и сегодня, уж как я уговаривала Агашку, что негоже так делать, ведь мужик все одно очнется от приворота. Да к тому времени уж женатым окажется. Вот и будет опосля гонять жену нещадно, всю жизнь битой ходить. Нет, ничо не слушает. Заладила одно: хочу за него выйти, вот и вся недолга. Выгнала глупую девку, теперя злобствовать на меня будет. А то и похужее что удумает…
- Что хужее-то? – не поняла Наталья.
- А ты что думаешь: Стеша сама ребенка сгубила? Где уж ей… Это травы надобно знать такие. Вот и мыслю: есть тут кто-то, кто знает. Есть. И энто худо. Очень худо, Наташа.
- Да отродясь тута не было никого. Кажется тебе, Дашутка. Сдается мне, что Стешка ничо такого не делала. Мало ли выкидывают али мертвых родят, что ли? Да просто упасть могла, да сам Федор мог ударить бабу.
- Угу, все могло. Да только случилось все аккурат после того, как я ее наладила от себя. Не странно тебе это? Нет, Наташа, верно скажу: кто-то тут худыми делами начал промышлять.
***
Наши дни…
- Другая? – поразилась Камилла. – Есть еще одна?
- Ну да, - кивнула Лера. – Только вроде бы моложе немного. Но очень похожа на нее.
- Ты ее тоже видишь?
- Ага. Но она редко выходит.
- Понятно. Интересно, я бы тоже хотела ее увидеть.
- Может, и тебе покажется. Это она картины изрезала, точно она, - убежденно сказала Лера. – Она выгнать нас хочет, а другая не дает.
- Послушай, Лерочка, а ты случайно ничего чужого здесь не находила? Ну, когда вы переехали, или немного позже.
- Нет, - удивленно ответила девочка. – Я бы сразу папе отдала или Свете. Я никогда чужое не беру.
- Знаю, знаю, только ты могла не знать, что это чужое. Ну, допустим, нашла что-то такое, что вроде бы никому не принадлежит.
- Нет, точно не было, - уверенно заявила Лера. – А почему ты спрашиваешь? Тома жаловалась?
- Лерок, ты знаешь, вряд ли Тамара стала бы мне жаловаться, - лукаво подмигнула няня. – Я просто так спросила. Думала, что эти женщины, может быть, ищут что-то…
- А, понятно.
- Ну ладно, давай, укладывайся поудобнее и спать.
Она оставила на тумбочке рядом с кроватью включенный ночник, погасила верхний свет, поправила у Леры покрывало и вышла из комнаты.
Света сидела в гостиной, бездумно переключая пультом каналы, просто нервно нажимала кнопки, даже не замечая, что там показывают. Увидев Камиллу, она отложила пульт в сторону.
- Папа не звонил? – спросила няня.
- Нет, - ответила Света.
- Ну ладно, тогда подождем. Мне кажется, что все там будет в порядке. Давай чаю выпьем?
- Давай, - вздохнула девушка.
Они прошли на кухню, Камилла заварила чай, Света тем временем достала из холодильника принесенный отцом торт и виновато посмотрела на няню:
- Как ты думаешь, это очень плохо, если я разрежу торт? Мне вдруг так сладкого захотелось, хоть ложись и умирай! Просто зубы сводит, ничего не могу поделать.
- Умирать не надо, - улыбнулась Камилла. – Вполне нормальное явление. Просто ты нервничаешь, а многих, когда они нервничают, тянет на сладкое. Все объяснимо. Так что, режь торт и гони прочь мысли о том, что это плохо. И мне тоже, кстати, кусочек отрежь, а то что-то и я сладенького захотела.
Они удобно устроились на диване и, поджав под себя ноги и поставив чашки с чаем на журнальный столик, с аппетитом слопали по большому куску шикарного торта.
- Ну вот, хоть полегчало немного, - вздохнула Света. – А то просто крышу срывало.
- Да, сладкое – великая вещь, - согласилась Камилла.
Они переглянулись и дружно засмеялись, напряжение понемногу спало, и девушки, допив чай, переместились снова на кухню. Света быстро вымыла чашки с тарелками и повернулась к Камилле. Та стояла у окна, пристально глядя куда-то. Подойдя ближе, Света поняла, что няня смотрит на сухое дерево. Она не видела то, что видела Камилла, - стоящих возле дерева двух женщин. Одна постарше, вторая помоложе, очень похожие между собой, старшая обнимала вторую, а та улыбалась, склонив ей голову на плечо.
- Камилла, - тихо позвала Света. – Ты что?
- А? – встрепенулась няня. – Что? Папа звонил.
- Да нет. Просто у тебя такое лицо… будто ты призрак увидела.
- А, нет, просто задумалась, - соврала Камилла. – Светик, а можно кое-что порасспросить по поводу этого дома? Ты знаешь предыдущих жильцов?
- Нет, с ними папа общался. А что?
- Да нет, ничего, просто так. Интересно стало. Вот, например, что это за сухое дерево? Почему его не выкорчевали, а наоборот сделали из него нечто вроде садового украшения.
- Не знаю, - пожала плечами Света.
- Хотя, судя по всему, это не они сделали. Похоже, что этому дереву уже очень много лет, - задумчиво рассуждала Камилла. – Тогда получается, что его так украсили резьбой очень давно? Кто тогда?
- Знаешь, Камилла, - вдруг засмеялась Света. – По-моему, ты успела наслушаться местных легенд.
- Что ты имеешь в виду?
- Я сама не так давно в магазине услышала, как две женщины шептались у меня за спиной, мол, эта девочка из тех, кто въехал в дом с ведьминым деревом.
- Ведьминым деревом? – переспросила Камилла.
- Да, так и сказали. Представь: на дворе двадцать первый век, а они туда же, - Света снова засмеялась.
Камилла не поддержала ее смехом, наоборот, была задумчиво-серьезной. Внезапно у нее перед глазами потемнело, и перед ней возник образ бабушки. «Детка, пора разобрать мои вещи. Пора, детка!» - сказала ласково бабушка и исчезла. Камилла открыла глаза и тряхнула головой. Бабушка права: действительно, сколько можно избегать этого? Рано или поздно нужно заняться. С тех самых пор, как не стало бабушки, девушка переехала в ее квартиру, оставленную ей по завещанию. Сделала приличный ремонт, заменила мебель, перебрала и рассортировала бабушкину одежду: что-то раздала ее подругам и соседкам, что-то отнесла в церковь. Только до тех вещей, о которых бабушка напомнила сейчас, руки никак не доходили. Стоило лишь дотронуться до шкатулки, как воспоминания набегали стремительной волной, и Камилла не могла пересилить себя. Она знала, что в шкатулке хранятся какие-то бабушкины бумаги, еще с детства помнила, как бабушка иногда открывала крышку и давала внучке посмотреть на красивую картинку с инкрустацией, выполненную с внутренней стороны. Тогда-то Камилла и увидела какую-то книгу и тетрадки с записями, лежащие внутри. Тогда маленькая внучка не придавала значения содержимому, ее больше занимала сама шкатулка. А потом, когда обнаружилось, что девочка видит призраков, и у них с бабушкой появилась своя тайна, интерес к шкатулке отошел на второй план…
Неспроста сейчас бабушка появилась, ох, неспроста… Камилла задумалась. В ближайшие же выходные надо будет, наконец-то, добраться до этих бумаг. Внезапно она поняла, что Света уже некоторое время тормошит ее.
- Девушка, а, девушка? Что-то Вы сегодня малость задумчивы, Вам не кажется? – смеялась Света.
- А, Светик! Извини, что-то я и правда задумалась, - слабо улыбнулась Камилла.
- Папа только что звонил. Тома пришла в себя, трещин нет, сотрясение мозга. Ее оставят в больнице под наблюдением до завтра, а там видно будет.
- Ну вот и отлично, - с облегчением сказала Камилла. – Честно говоря, я волновалась не на шутку.
- Я тоже, - призналась Света. – Знаешь, я, конечно, Томку терпеть не могу, но зла ей не желала, это точно. Ладно, папа едет домой, я в по-любому его дождусь. Ты как? Спать пойдешь или компанию составишь?
- Естественно, я тебя одну не брошу, я же няня! – засмеялась Камилла.
***
Далекое прошлое…
Шквал слухов в деревне нарастал с каждым днем, обрастая все новыми и новыми подробностями. Наталья хваталась за голову, слыша в очередной раз, будто бы Даша наслала порчу на кого-то, или будто по ночам превращается в кошку и бродит по деревне, будто может приворожить любого мужика, да так, что он потом, бедный с ума сойдет… Даша лишь смеялась, когда сестра пересказывала ей все, что ненароком услышала на деревне.
- Дашутка, боязно мне, - призналась Наталья. – Как вспомню Настасью…
- Не бойся, со мной они ничего не сделают, силенок не хватит, - успокоила ее девушка. – А что до сплетен, так собака лает – ветер носит.
Отмахнувшись от сестриных страхов, Даша подхватила ведра и отправилась к колодцу за водой. Наталья смотрела ей вслед и озабоченно качала головой. «Не понимает Дашка, ничего не понимает, - думала она. – А что как накинутся на нее, как тогда на ее мамку? Ох, грехи наши. И Васька тоже не понял…» Когда Наталья поделилась своими страхами с мужем, он лишь махнул рукой и сказал: «От, бабы-дуры, лишь бы языком мести! Лучше б хаты свои мели! Ну и пусть их болтают, коли забот других нема». Сказал так и скрылся в своем сарае, рассиживаться ему было некогда: стол заказанный надобно закончить в срок, да еще по мелочи всякое…
В очередной раз тяжко вздохнув, Наталья вернулась в дом. Обед тоже ждать не будет. Отослав девчонок на огород за свежими овощами и зеленью, сама она расставила на столе миски, разложила ложки и достала из печи большой горшок со щами. С улицы до нее донесся шум. Услышав голос сестры, отвечающей кому-то на повышенных тонах, Наталья, как была, с ухватом в руках, выскочила во двор. Возле распахнутой настежь калитки стояла Даша с полными воды ведрами на коромысле, на улице столпились с десяток деревенских баб, из-за спин которых то и дело выглядывала ребятня.
- Ведьма, ведьма проклятущая, - шипели бабы. – Ууууу, глаза твои бесстыжие.
- Слушайте, бабы, ступайте подобру-поздорову, куда шли. Пока что добром прошу. Чего взбеленились-то? Мало, что ли, добра вам всем делала? Теперича не надобна стала? А коли занеможете, опять ко мне?
- Ты ведьма, ты порчу наводишь, - выскочила Лукерья.
- Снова ты, неугомонная, - вздохнула Дашка. – На тебя, что ль, порчу навели? Ступай отседова, покуда снова языка не лишилась.
- Еще и грозится, бесстыжая, - всплеснула руками одна из баб.
- Да не грожу я никому. Ступайте, говорю, отседова все. Не звали вас.
Дарья повернулась к ним спиной, собираясь зайти во двор, как вдруг один из ребят запустил в нее камнем. Наталья даже не успела понять, что случилось. Но Даша резко повернулась, и камень, будто ударившись в невидимую стену перед самым ее лицом, отлетел и с силой впечатался прямиком в коленку бросившего. Мальчишка от неожиданности опешил, потом громко заревел, потирая ушибленное колено. Больно… Бабы стояли, открыв рты. Тут Наталья выбежала за калитку и, загородив собой сестру, выставила вперед ухват.
- А ну, убирайтесь все отседова! – закричала она на всю улицу. – Пшли, пшли вон, говорю! И чтобы ноги вашей в нашем дому не было! Всех, всех запомнила! Никому из вас ходу сюда не будет, хоть подохните от хворей! Твари неблагодарные! Айда в дом, Дашутка, чего пялиться на них, дурноголовых.
Захлопнув калитку, Наталься навешала на нее засов и вернулась в дом. Даша поставила ведра на скамью и жадно пила воду, зачерпнув ее ковшом. Наталья опустила ухват и без сил села на лавку.
- Дашутка, как же ты так, а?
- Чего?
- Как ты энто сробила? С канем-то?
- Да вот так. Просила по-доброму уйти, не схотели. Теперича пущай боятся, - улыбнулась Даша. – А ты не бойся за меня. Говорила ж тебе: я посильнее мамки буду, ничо они мне не сделают.
***
Вечером, угомонив малых и отослав их спать, Наталья сидела на кровати и расчесывала свои длинные густые волосы. Василий лежал рядом и ровно посапывал во сне, очень уж утомился он сегодня. Наталья все вспоминала сегодняшние события, и никак не могла заставить себя успокоиться. Это же надо, какая силища в сестре! Страшно даже… «А пущай боятся, - злорадно подумала она. – Пущай. Так им и надобно, неблагодарным!» Она заплела косу и уже собиралась улечься рядом с мужем, как услышала в горнице тихие, осторожные шаги, будто крадется кто, боясь шумнуть и разбудить домашних. Выглянув аккуратно из-за занавески, Наталья увидела… Дашу! Девушка, надев черное платье и замотав голову черным платком, оглядываясь, на цыпочках кралась к двери, не заметив, что за ней наблюдают. Ничего не понимая и совершенно не отдавая себе отчета в том, что она делает, Наталья накинула на себя что-то темное, намотала на голову темный же платок и, крадучись, вышла следом, держась на почтительном расстоянии. Даша шла по-над заборами, почти прижимаясь к ним, Наталья старалась не упустить сестру из виду. Что-то очень странное было в том, что происходит. И тут до Натальи дошло, что именно: ни одна собака в деревне не брехала! Будто вымерли все. Тишина такая, что слышно, как шелестит трава и листва на деревьях, хоть и нет ни дуновения.
Внезапно Дарья остановилась, Наталья предусмотрительно спряталась за дерево. Сестра прислушалась, осторожно открыла калитку и бесшумно скользнула внутрь. Подойдя ближе, Наталья поняла, что это дом Лукерьи. Интересно, что понадобилось ее сестре здесь, в доме самой первой сплетницы на деревне? Наталья твердо решила дождаться Дашу и выспросить ее, что тут происходит. Время, казалось, стало вязким, будто кисель, ожидание совершенно утомило женщину, от усталости клонило в сон, глаза слипались, голова предательски падала на грудь. Наталья резко поднимала ее, потирая глаза. Хорошо, что она стоит, иначе давно бы уснула. Хотя, ощущение было таким, что еще немного, и она уснет стоя, совершенно как лошадь.
Калитка распахнулась, Наталья невольно вздрогнула. Показалась Даша, держа в руках что-то, завернутое в тряпицу. Не заметив сестру, притаившуюся в тени, она двинулась обратно в сторону дома. Следом за ней выскочили рыдающие Лукерья и Агафья.
- Даша, Дашенька, что ж теперя будет-то? – завывала Лукерья.
- Иди с глаз моих, дура, - Даша остановилась и повернулась к женщинам. – И ты, Агашка, тоже. Говорила ж тебе, упреждала. Ничо не слушаешь. Дура и есть.
- Чо делать-то? – всхлипывала Агафья.
- Тебе, Агашка, путь в церкву, грехи отмаливать, - устало ответила Даша. – А тебя, Лушка, уже ничо не спасет, твой грех не отмолить ни в одной церкви. Эх…
Даша отвернулась и пошла прочь. Ревущие бабы не решились идти за ней, так и остались на улице, глядя вслед девушке. Постояв так некоторое время, Лушка, пошатываясь, вернулась к себе, Агафья, склонив голову, ушла в другую сторону. Наталья бесшумно скользила вдоль заборов, стараясь не потерять сестру. Дарья тем временем зашла в свою калитку. Выждав немного, чтоб дать сестре время уйти к себе, Наталья вошла во двор и охнула, увидев сидящую на крыльце Дашу. Она держала тот неизвестный сверток в руках и со стоном раскачивалась из стороны в сторону.
- Дашутка! – кинулась к ней Наталья. - Что с тобой? Захворала никак?
- Ты где была, Наташа? – удивилась девушка. – Никак за мной ходила?
- Да, - призналась сестра. – Прости меня, я очень за тебя тревожусь.
- Эх, Наташа, - вздохнула Дарья. – Какие ж бабы дуры… Натворили делов…
- Идем спать, Дашута, утро вечера мудренее. Идем.
- Погодь, Наташенька, вот это в дом никак нельзя, - Даша показала сверток.
- Почему? Что там такое? – удивилась Наталья.
- Ох, сестричка, - тяжко вздохнула Даша. – Беда будет. Ой, какая беда…
#мистика #сверхъестественное
#мистические истории #мистические рассказы
Продолжение СЛЕДУЕТ
Предыдущая глава ЗДЕСЬ
Начало ЗДЕСЬ
Вам понравилось? Ставьте лайк)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ .
