В завершение года, когда подводятся разнообразные итоги, предложили оценить состояние инвестиционного климата в России. В связи с этим вспомнился вопрос главы государства, который он задал на совещании, посвящённом трагедии на шахте «Листвяжная»:
«— … совет директоров как-то следит за тем, что происходит в сфере безопасности, или только деньги считает? — спросил президент у председателя совета директоров компании «СДС-Уголь» Михаила Федяева, одного из самых богатых людей России.
Непростой вопрос. Затрагивающий основы подхода многих у нас к бизнесу лишь как инструменту извлечения прибыли, оставляя за скобками вопросы социальной ответственности и общественного блага, видно, не представляющими ценности с точки зрения приумножения личного капитала.
Посмотрите, как у нас трактуется понятие инвестиции, наберите в сети и появятся следующие определения: «Инвестиции — вложение денег с целью получения прибыли в будущем или привлечение денег для развития бизнеса. Их главная задача — приумножить капитал». Или вот: «Для бизнеса инвестиции — это способ закрыть финансовые потребности». И только?
Понятно, что рост экономики – одна из приоритетных задач в в России, но кто будет обеспечивать этот рост? Экономисты единодушно называют макроэкономическую стабильность главным достижением российских властей. Однако ее недостаточно для роста экономики, говорила в июле председатель ЦБ Эльвира Набиуллина и особо подчеркивала, что экономический рост создает бизнес, а не государство. Вместе с тем готовность предпринимателей рисковать деньгами «напрямую зависит от пресловутого инвестиционного климата», для улучшения которого нужны более эффективная защита частной собственности, конкуренции и независимые суды.
Очевидно, государство взяло курс на формирование благоприятного инвестиционного климата. Соответственно, предстоит доработка законодательства и развитие нормативно-правовой базы для повышения инвестиционной привлекательности страны; укрепление партнерских отношений государства и частного сектора с целью повышения эффективности межнациональных инвест-проектов; снижение уровня влияния госсектора на инвестиционный климат; предусмотрена приватизация пакетов акций, которые находились в федеральной собственности. В состав руководства АО с государственным участием будут активнее включаться независимые директора. При этом обязательно усиление контроля над коррупцией.
Отношение предпринимателей к инвестиционной деятельности претерпело в России показательные изменения от первоначального этапа становления рыночной капиталистической экономики 90х годов до наших дней. Изменения в этой сфере произошли и на уровне законодательства. А начиналось все с хаоса…
Вспоминаю беседу с директором одного из старейших и уважаемых предприятий Смоленска «Смолмясо» В. Д. Скорбящевым в конце 90-х. С гордостью рассказывая о том, что его предприятие использует только качественное отечественное сырье, тем самым поддерживая сольхозпроизводителей в наскоро упраздненных тогда колхозах Смоленской области, Вадим Дмитриевич весьма скептически высказался по поводу инвестиций. В ситуации встряски от плохо продуманных реформ «Смолмясо» испытывало определенные трудности из-за недостатка финансовых средств, однако директор считал, что инвестиции – это зависимость, чего он как хозяин своего дела, которым дорожил, хотел избежать. Тогда В.Д. Скорбящев только что вошел в рейтинг Ста лучших предпринимателей России, а «Смолмясо», основанное в 1875 году, в свое время входило в первую десятку крупнейших свиноводческих хозяйств и первую пятерку производителей мясных консервов в стране. В его составе были 5 свиноводческих комплексов (51 тыс. голов скота); мясокомбинат мощностью 3,5 миллиона условных банок мясных консервов в год; порядка 50 магазинов в Смоленске и области. За верность традициям предприятие было удостоено в Советском Союзе Ордена Почета.
Дальнейшая судьба «Смолмяса» драматична. Когда началась приватизация торговых точек, магазинов – лакомых кусков для криминала, не понимавшего пока, что такое акции — хватали, что попроще. В конце 90-х криминал «поумнел» и начались рейдерские наезды со стрельбой. После приватизации 35 процентов ценных бумаг «Смолмяса» ушло к москвичам. Возникла чехарда собственников, вооруженные захваты…
После ухода Вадима Скорбящева за сладкий «смоленский кусок» начали биться известные агрохолдинги, «война» «Агроса» и «Русагрокапитала», которые никак не могли решить, у кого контрольный пакет акций.
В 2004 году предприятие пережило первое банкротство. Вторая волна – возрождение и вновь банкротство всех трех предприятий с «префиксом» «Смолмясо» – относится к 2012 году. В конце 2013 года активы ООО «Смолмясо» приобрело ОАО «Смоленский комбинат хлебопроуктов». В планах нового собственника было создание многопрофильного агрохолдинга, где «Смолмясу» отводилась роль возрожденного и обновленного предприятия. Действительно, в 2014 году смоляне смогли, наконец, купить продукцию старейшего предприятия, а в Смоленске даже открылся фирменный магазин «Смолмясо». Но что‑то не сложилось: некогда успешное мясоперерабатывающее предприятие не работает в тех объемах, которые были заявлены новым собственником…
Обратился к этой истории потому, что в судьбе смоленского предприятия – отражены судьбы тысяч заводов и фабрик по всей стране, столкнувшихся с огромными аналогичными сложностями. И не только из-за отсутствия грамотного руководства и квалифицированного менеджмента в новой экономической реальности. Былые позиции были утрачены, в основном, по причинам некомпетентной экономической политики в масштабах страны, неразработанного законодательства, отсутствия стратегии развития важнейших производственно-хозяйственных отраслей, когда в России закладывались не только научно-техническое отставание, но и продовольственная зависимость. Эти факторы в полной мере не преодолены за последнее десятилетие.
Есть основание полагать, что элиты, руководящий слой в нашей стране начинают понимать масштаб нерешенных проблем. Однако многие эксперты считают, что элитные кланы «боятся действовать и даже открыто говорить о проблемах, опасаясь утратить место в системе власти, и предлагают не политику и стратегию, а конкретные шаги и действия с коротким горизонтом планирования и быстрым политико-экономическим эффектом».
Хотя, судя немалому числу коррупционных скандалов, экологическим катастрофам, связанным с халатностью в производственной и управленческой деятельности, с событиями вроде тех, что произошли на шахте «Листвяжная», говорить о росте социальной ответственности людей во власти и в бизнесе слишком рано. «Считать деньги» они действительно научились, а вот отвечать за свои действия-бездействия привычка не выработалась.
С такой точки зрения настоящим прорывом видится, как все большее влияние на экономику и инвестиции начинают оказывать всемирные климатические инициативы и повсеместное внедрение стандартов ESG (ответственного инвестирования). В текущем году эти подходы стали постепенно применяться и в России.
Тема ответственного инвестирования – в наших условиях особенно актуальна. Что на этом направлении, прежде всего, хочется коротко выделить? Во всем мире популярность ESG-инвестиций растет с каждым годом. Эксперты считают, что это происходит, в том числе, из-за интересов поколения людей, рожденных в 1980–1990-х годах. Ценности этого поколения отличаются от предыдущего: для них бизнес и инвестиции — это не только про доход, но и про заботу об экологии и обществе.
В октябре 21 года в Москве состоялся первый форум Конгресс «ESG-(P)Эволюция» дискуссионная площадка: «Роль бизнеса в формировании и развитии здорового образа жизни и благополучия потребителей». В центре разговора – обсуждение того, как «российские институциональные и частные инвесторы сочетают финансовые и социальные цели, и, планируя свои инвестиционные портфели, опираются на корпоративно – социальную ответственность», где в приоритете – этика, благотворительность, здоровье сотрудников.
Аббревиатуру ESG можно расшифровать как «экология, социальная политика и корпоративное управление». В широком смысле это устойчивое развитие коммерческой деятельности, которое строится на следующих принципах:
*«ответственное отношение к окружающей среде (англ., E — environment);
*высокая социальная ответственность (англ., S — social);
*высокое качество корпоративного управления (англ., G — governance)».
В нынешнем виде ESG-принципы впервые сформулировал бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан. Он предложил управленцам крупных мировых компаний включить эти принципы в свои стратегии. Однако явление стало популярным только в последние годы, но уже закрепилось за рубежом.
В начале 2000-х в США насчитывалось всего 20 компаний с ESG-рейтингом. К 2020 году их количество выросло почти до 800. В России, как уже говорилось, принципы ESG менее распространены, но их постепенно внедряют в бизнес. Например, одной из актуальных тем на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) в 2021-м стала защита окружающей среды. Там обсуждалось снижение выбросов углекислого газа при добыче и переработке топлива, а также развитие новых источников энергии. В рамках нацпроекта «Экология» поставлена задача к 2030 году отправлять на сортировку 100% отходов и вдвое сократить объем захоронения мусора. Кроме того, треть крупнейших банков страны уже внедрила в кредитный процесс ESG-оценку компаний, еще 20% — планируют.
Таким образом, предприятие, бизнес, которые претендует на хорошую ESG-оценку, должны соответствовать стандартам развития в трех категориях: социальной, управленческой и экологической. Например, социальные принципы демонстрируют отношение компании к персоналу, поставщикам, клиентам, партнерам и потребителям. Чтобы соответствовать стандартам, бизнес должен работать над качеством условий труда или инвестировать в социальные проекты. Управленческие принципы затрагивают качество управления компаниями: прозрачность отчетности, зарплаты, здоровую обстановку в офисах, отношения с акционерами, и, разумеется, антикоррупционные меры. Понятно, что для энергетики особую роль играют экологические критерии, для сектора услуг — социальные, а для финансов — управленческие.
Даже по одному примеру в этой статье, касающемуся печальной судьбы некогда успешного смоленского предприятия, видно, какой большой и трудный путь мы прошли в России от чехарды в производственной практике и бизнесе, до сегодняшнего курса на устойчивое развитие коммерческой деятельности в разных сферах экономики и финансов. Критерии ответственного инвестирования, ESG- принципы, важный шаг в будущее на этом пути. Лишь бы не остались на уровне деклараций.
Роман Коломойцев
Читайте больше материалов на нашем сайте