Учительница махнула рукой и пошла прочь, еще до того, как мы успели ее остановить.
Наверное, она решила, что мы шутим.
Она была очень полная женщина и, по правде говоря, выглядела очень смешно, но, если ей верить, она сказала нам все, что знала об истории с Ширли и о судьбе той девушки.
Кто-то из нас был готов запротестовать:
— Мы просим простить нас, миссис Вебер. Вы уж нас простите, мы не хотели вас обидеть.
Однако никто из нас так и не извинился.
Кто-то спросил, в чем, собственно, дело, другие последовали за ней, к дверям кабинета.
Мы не стали оставаться и уж тем более дожидаться, пока родители не вернутся из кино.
Мы направлялись домой и глядели вслед миссис Вебер, пока ее плотная фигура не исчезла в дверях, скрывшись из виду.
С тех пор прошло уже несколько дней, и вот теперь мать спросила меня, не могу ли я рассказать ей все, как было.
«Разве ты не рассказала ей всего? — спросил у меня отец. — Вряд ли она могла забыть».
«Я все забыла, — сказала я. (Я забыла то немногое, что помнила.)
— Наверное, я просто слишком устала».