На страже веков
6.Остров мстительных истуканов
Остров Пасхи (исконное название - Рапануи) занесен в Книгу рекордов как самый удаленный из населенных людьми островов в мире. Но больше он известен не этим, а сотнями статуй моаи. Местные жители верили, что каменные идолы принесут благоденствие. Получилось наоборот: цветущий, покрытый зеленью остров утратил свои леса, превратившись в малокомфортное для проживания место.
Грубая и брутальная «внешность» моаи наводит на мысль, что они были созданы во времена какой-то уж совсем седой древности. На самом деле, из результатов новейших археологических исследований, базирующихся на радиоуглеродном анализе, следует, что заселяться остров стал лишь около 1200 года.
Рай на краю мира
То есть получается, что полумифический первый король острова Хоту-Мату’а был примерно современником Андрея Боголюбского, Саладина, Ричарда Львиное Сердце, царицы Тамары. Откуда люди здесь появились — неизвестно, поскольку до ближайшего южноамериканского материка с нынешней метрополией (Чили) надо преодолеть расстояние в 3,5 тысячи километров, а до ближайшего населенного острова (Питкэрна) — более 2 тысяч. В расовом отношении жители мало отличаются от полинезийцев, у которых, в свою очередь, смешаны черты сразу трех рас — австроло-идной, монголоидной и европеоидной. Такой «коктейль» распаляет фантазию ученых.
Поверхность острова испещрена кратерами потухших вулканов, под которыми находятся лавовые пещеры, образующие причудливые подземные лабиринты в несколько этажей. Знаменитый норвежский исследователь Тур Хейердал со своими соратниками смог опуститься вниз примерно на сотню метров, достав в качестве трофеев несколько статуэток причудливой формы, которые вообще трудно отнести к какой-либо известной в мире культуре. Местные жители говорят, будто, зная ходы-выходы под землей, можно пройти с одного конца острова на другой, притом что остров представляет собой прямоугольный треугольник со сторонами 16, 18 и 24 километра. А любители самых экстравагантных теорий полагают, что подземные ходы связывают Рапануи с Чили. По ним, мол, и пришли древние поселенцы Разумеется, легче поверить, что предки островитян приплыли на больших плотах, или, как говорилось в древних легендах, на двух огромных пирогах. И если бы Рапануи им не по нравился, то, конечно, поплыли бы дальше.
Рядом расположено пять островков, на одном из которых - Моту-Нуи — проходили выборы военных вождей. Но главную роль все же играли цари, список которых открывается Хоту-Мату’а. После его кончины остров был разделен между шестью сыновьями, потом между внуками-правнуками и так далее. Считается, что истуканы моаи - своего рода вместилище душ и силы этих вождей. Соответственно, сооружение очередного истукана должно было усилить защиту Рапануи и увеличить количество изливаемых высшими силами благодеяний.
К моменту появления первых поселенцев остров действительно представлял собой райское место. Перепады температур в зависимости от сезона здесь небольшие - в диапазоне от 19 (август) до 25 (январь) градусов тепла по Цельсию, то есть не слишком жарко и точно не холодно. Пресная вода в достаточном количестве находится в озерах, возникших в жерлах потухших вулканов, хотя для большей надежности туземцы сооружали колодцы и небольшие водохранилища. Густые леса по разнообразию видов напоминали ботанические сады. Чаще всего в обиходе использовалось дерево торомиро. Луб тутового, дерева (махуте) превращался в материал дня одежды. Макои использовалось для резьбы, а корни растения ти — для изготовления сахара. Плодородная почва из вулканического пепла открывала широкие возможности для земледелия, но островитяне ограничились разведением бананов. Прибрежные воды были богаты тюленями, черепаха ми и крабами, добыча которых не сопряжена с особыми сложностями.
Полинезийцы, отправляясь в дальние плаванья, брали в лодку свинью, собаку и курицу. Но на Рапануи привезли только курицу, которая и стала символом изобилия. В компании с ней привезли полинезийскую крысу, которая считалась деликатесом.
В мальтузианской ловушке
Данные археологии свидетельствуют, что уже к концу XIII века, то есть вскоре после заселения, численность островитян достигла максимума в 15-17 тысяч человек. А дальше началось то, что называется «мальтузианской ловушкой» (по имени выявившего и проанализировавшего это явление английского экономиста Томаса Мальтуса).
Речь идет о ситуации, когда рост населения обгоняет рост производства продуктов питания. Как результат, наступает голод, и на селение сокращается из-за резко выросшей смертности. Продуктов снова начинает хватать, население опять растет. Потом снова голод. И так по кругу.
Мальтус анализировал такую ситуацию применительно к доин-дустриальным обществам, приводя и соответствующие примеры, как из нее вырывались. Например, в конце XI века население Европы выросло настолько, что прокормить его оказалось невозможно. И тогда римские папы придумали крестовые походы. Несколько сот тысяч человек пали за освобождение Гроба Господня, а те, кто выжил, осели в завоеванных землях, где не размножались чрезмерно, поскольку приходилось воевать с сарацинами.
Но здесь речь шла о Евразии. А куда денешься с острова площадью 163 квадратных километра?
Главной проблемой стала гибель лесов, полностью уничтоженных примерно к 1600 году. Главными их врагами, вероятно, оказались даже не сами местные жители, а те самые деликатесные полинезийские крысы, поедавшие семена до того, как они успевали дать побеги. Выросшие деревья активно вырубались на строительство жилья, изготовление лодок, оружия, утвари и в качестве топлива для приготовления пищи.
Без лесного покрова началась эрозия почв, площадь банановых плантаций постоянно сокращалась, их начинали переносить выше в горы.
Старые лодки приходили в негодность, а изготовлять новые было не из чего. Соответственно, пришлось свернуть ловлю крупных рыб и млекопитающих, ограничиваясь хождением по берегу в поисках моллюсков. Довольно быстро съели не отличавшихся расторопностью черепах и тюленей.
Таким образом, в меню рапануйцев рыба была вытеснена птицей.
Полинезийских крыс съели полностью, но прежний лесной покров не восстановился.
Разумеется, все это произошло не в один момент, а растянулось примерно на четыре столетия.
Убийственная технология
Борьба за выживание ужесточает нравы, и, в сущности, после кончины Хоту-Мату’а население острова оказалось расколото на несколько кланов и на две основных национальных группы.
Ханау-ээпе, или «длинноухие», получили свое название, по скольку имели обыкновение вешать на уши множество украшений. Внешне они больше напоминали европеоидов, у них имелась своя письменность (ронго-ронго) и более высокая материальная культура. Они же изготавливали и устанавливали моаи.
Ханау-момоко, или «короткоухие», были менее цивилизованны и поначалу занимали подчиненное положение. В своих преданиях они рассказывали, что моаи сами приходили из каменоломен и становились на приготовленные для них каменные платформы (аху).
И здесь возникает важный нюанс. Не исключено, что каменные истуканы погубили леса острова не фигурально (тем, что плохо их защищали), а самым непосредственным образом...
На протяжении многих лет исследователи бились над вопросом: каким образом огромные каменные статуи, вырубленные в центре острова (в каменоломне Рану Рараку), доставлялись и расставлялись на побережье?
Высота средней статуи составляет 3-5 метров (самой высокой — 11,4 метра), и не было найдено ничего, что напоминало бы необходимые для их транспортировки инженерные устройства. Впрочем, почти половина истуканов (397) так и остались в каменоломнях, полузарытыми в землю.
В 1955-1956 годах Тур Хейердал убедил представителей последнего клана «длинноухих», возглавляемого Педро Атаном, продемонстрировать процесс изготовления и транспортировки моаи.
Вероятно, туземцам было самим интересно, поскольку соответствующие технологии они знали только по устным преданиям.
Для вытесывания статуи островитяне использовали каменные топоры, которые постоянно крошились и заменялись новыми. Далее 12-тонного истукана просто стащили волоком по склону и установили в вертикальное положение, используя в качестве рычагов три вертикальных бревна, под которые подкладывались камни.
По ходу эксперимента выявилось, что моаи не столь тяжелы, как многим казалось, поскольку изготавливались из камня, по своей структуре напоминающего пемзу.
Сомнительный момент заключался в том, что при стаскивании волоком статуя получила довольно значительные повреждения, каковых на старых моаи не наблюдалось.
В связи с этим возникли две уточняющие версии. Согласно одной, истуканов доставляли к берегу, используя в качестве катков бревна. Не исключен и другой вариант: для спуска идолов применялись некие деревянные лотки или дорожки. Так или иначе, обе технологии предполагали использование огромного (по островным масштабам) количества деревьев. Сколько бревен или лотков могло понадобиться для транспортировки и установки более чем пяти сотен каменных идолов?
Вероятно, человеческие жертвы этим идолам не приносились. Но материальные и трудовые ресурсы на них расходовались огромные. Так что вклад моаи в «поедание» лесов острова недооценивать не стоит.
Смена небесных покровителей
Экологическая катастрофа, голод, междоусобные войны — все это вызвало разочарование рапануйцев в старых богах. Часть истуканов так и оставили в каменоломнях, а стоявших на берегу моаи пытались при случае сковырнуть, если истуканы принадлежали враждебному клану.
Военные вожди, совершенно оттеснившие от руководства «штатских» старейшин, примерно в 1680 году решили считать, что Вселенную и человека сотворил бог Маке-маке с головой птицы.
Ежегодно в его честь представители кланов устраивали праздник, когда участники соревнований должны были доплыть до островка Моту-Нуи и первыми найти яйцо, отложенное черной крачкой. Победитель становился «птице-человеком года» и лидером своего клана, что, впрочем, других кланов почти не касалось. Споры за ресурсы по-прежнему решались силой оружия.
Согласно преданию, «длинноухие» предложили «короткоухим» увеличить площадь острова, побросав в море все находящиеся на Рапануи камни. Правда, сами работать они не хотели, а «короткоухие» взбунтовались. Чтобы расправиться с ними, представители господствующего народа решили загнать противников в некую большую яму и заживо сжечь. Но «короткоухие» сумели нанести удар первыми и сами загнали «длинноухих» в приготовленную ловушку. В результате из побежденных в живых остался лишь один человек, которому победители даже подыскали невесту. Так что окончательно «длинноухие» все-таки не исчезли.
5 апреля 1722 года остров был открыт европейцами - экспедицией голландского путешественника Якоба Роггевена, который и окрестил Рапануи в честь главного христианского праздника островом Пасхи.
Самих островитян это никак не затронуло, поскольку голландцы уплыли, а они продолжали выяснять отношения, уже между своими «короткоухими» кланами. Дело доходило до каннибализма, причем из костей убитых врагов часто изготавливались рыболовные крючки. Считалось, что дух поверженного врага поможет лучше ловить рыбу.
К середине XIX века численность населения сократилась до 2-3 тысяч. За это время остров успели посетить испанцы, англичане, французы и даже две русские экспедиции (Лисянского и Коцебу), но долго никто не задерживался. Богатств на острове не имелось, а характер у островитян был скверный.
В 1862 году перуанские работорговцы на 8 кораблях пришвартовались к берегам острова и захватили до 2 тысяч человек, включая формального короля острова Камакои и его сын Маурата.
Прибыли эта бандитская акция не принесла никакой, поскольку из-за ужасных условий содержания в живых осталось лишь около 100 человек, которых все равно пришлось отпустить после вмешательства французского консула.
Уцелевшие привезли домой оспу, туберкулез и другие болезни, так что к началу XX века население острова составляло примерно шесть сотен жителей.
Единственными, кто хоть как-то о них заботился, были христианские миссионеры, отбившие у островитян последние остатки по чтения к моаи. Да и за что было почитать этих истуканов?
Впрочем, пользу низвергнутые боги все же принесли, поскольку именно благодаря им в XX веке остров Пасхи стал известен всему миру.
Сегодня здесь живет почти 6 тысяч человек, в той или иной степени занятых в туристическом секторе. Моаи для них — кормильцы.