18 ноября, несколько с опозданием, дивизион десантных плавсредств был перечислен в состав КВМБ (когда уже большая часть катеров погибла).
После штормов 17÷19 ноября 20 ноября в 17-35 пришло донесение коменданта базы высадки в Эльтигене: волна 2 балла, приём грузов возможен. В 19-20 из Кроткова к Эльтигену вышел отряд старшего лейтенанта К.И.Бутвина: «БКА-321», «ПВО-12», «ПВО-20», «ПВО-24», «ПВО-29» с грузами в охранении «ПВО-25» и «КАТЩ-081». Боты шли на буксире КАТЩ, в охранении вступили и 2 ТКА.
В 20-55 наши катера натолкнулись на группу из трёх БДБ. «ПВО-12» и «ПВО-24» сумели пройти мимо БДБ и доставили на плацдарм 12 человек и 2,3 тонны продовольствия. Взяв на борт 19 раненых, катера благополучно вернулись в Кротков. «ПВО-20», шедший последним, потерял ориентировку и вернулся неразгруженным.
«ПВО-29» лейтенанта Ивана Калинина к плацдарму подходил третьим. Немцы на БДБ ждали подхода катеров на дистанцию до 5 кабельтов и затем открыли огонь. Два катера прошли через завесу огня и устремились к плацдарму. Калинин повернул в сторону БДБ, давая уйти остальным катерам. И в этот момент на «двадцать девятом» заклинило управление. Немецкие артиллеристы расстреливали катер в упор, расчётливо и методично… Командир катера сам бросился искать причину неисправности… Оказалось, снаряд разорвал на части старшину 1-й статьи Ивана Подгорского и заклинило штуртрос и ролики. В темноте, чувствуя на руках ещё тёплую кровь, Калинин приводил в порядок управление катером. Катер уже имел десятки пробоин, а осколки продолжали решетить всё живое. Вот молча упал комендор сибиряк краснофлотец Григорий Ерёмин, затем моторист краснофлотец Алексей Ковалёв и комендор старший краснофлотец Григорий Обуховский. Вскоре из 6 человек расчёта автомата 70к остались комендор Егармин и весь изрешеченный осколками заряжающий Иванов. После очередного разрыва, с трудом встал моторист Иван Бурдаков.
На кормовом банкете, рядом с командиром, сложился пополам и рухнул в трюм комендор «Эрликона» краснофлотец Борис Засятько с перебитыми в верхней части обеими ногами.
Сам Калинин, уже имеющий несколько ранений, стоял на левой ноге, облокотившись на рулевую рубку и управлял катером левой рукой.
Вода хлестала через пробоины, но катер медленно шёл от берега, окружённый БДБ. По прежнему, редко стреляла по ватерлинии ближайшей БДБ пушка Егармина. Хлёсткими очередями сметал с палубы БДБ всё живое с «Эрликона» комендор краснофлотец Иван Алешко, боролись за живучесть корабля боцман главстаршина Заостровцев и краснофлотец Игоршин.
Когда дистанция сократилась до 40 метров, немцы на ближайшей БДБ прекратили огонь и легли на палубу.
Командир принял решение: когда БДБ, ожидавшие сдачи моряков в плен, приблизятся вплотную, взорвать себя и немцев. И Калинин громким голосом поставил боцману задачу: «Если я потеряю сознание, или заглохнет один из моторов – лево на борт и взрывай катер с БДБ!».
С мостика ближайшей БДБ видели, как полуживой офицер левой рукой управляет мотоботом. Боцман лежал на баке и смотрел за плавающими минами. Долгое время шли параллельными курсами. Справа немецкие береговые батареи, слева – немецкие корабли, а за ними - минное поле.
Артиллерийский бой прекратился, остатки команды бота боролись за живучесть катера и готовили его к взрыву. Ночь была очень тёмная. Калинин, в полутуманном от усталости, боли и потери крови сознании, слушал разговоры немцев на БДБ и принял решение. Положив руль резко влево, зашёл за корму баржи и в темноте вошёл на минное поле.
БДБ скрылись в ночи, грузные, молчаливые, получившие повреждения в многочасовом поединке, но так и не справившиеся с маленьким советским кораблём.
Под утро разбитый, обгоревший «ПВО-29» был встречен «ПВО-25» лейтенанта Н.А.Филона во главе с отрядным артиллеристом лейтенантом Владимиром Синенко.
Как дошли до базы, командир «ПВО-29» уже не помнит, сказалось перенапряжение и потеря крови. Катер вёл главстаршина Заостровцев. Калинин был уже не в силах стоять. После оказания первой помощи ему Иван Алешко обмотал израненные ноги потуже одеялом и уложил на кормовом лафете, прикрыв своей шинелью. При подходе к Кроткову дрогнула рука и у Заостровцева и мотобот протаранил одну из «Каэмок». Из мужественной команды «двадцать девятого» четыре человека погибли и семеро были ранены.
Подбежавшие моряки сняли раненых и тут же отправили их в госпиталь в Тамань, где наводчик краснофлотец Александр Дорохов умер в тот же день. Последним попал в госпиталь комендор Алешко, где он и увидел пришедшего на некоторое время в сознание командира в тот момент, когда его уже клали на операционный стол. В Таманском госпитале Калинина, Засятько и Иванова оперировали одновременно, сразу на трёх столах. Все они были тяжёлые и в пробуждающемся иногда сознании лейтенанта слышался звон пилы, ампутировавшей ноги Засятько и стон израненного Иванова. А впереди у него было ещё 5 госпиталей и полгода борьбы за жизнь…
Когда после полуночи все наши катера вернулись в Кротков, кроме «ПВО-29», был повреждён и «ПВО-24». У немцев F 521 и F 573 получили по несколько попаданий из 37-мм автоматов с ботов ПВО и было довольно много раненых.
В Кроткове «ПВО-12» и «ПВО-25» срочно загрузили продовольствием. В пять утра 21 ноября они вместе с неразгруженным «ПВО-20» и «БКА-321» опять вышли к Эльтигену под командованием Бутвина в охранении «ТКА-114». Боты снова вёл на буксире «КАТЩ-081». Расчёт был на то, что перед рассветом немецкие БДБ уйдут на базу в Камыш-Бурун…
В 06-35ч включился прожектор на мысе Такиль батареи 2/613 и его луч выхватил из темноты шедшие к плацдарму катера.
В 06-46 немецкие шнельботы начали бой с нашим отрядом. Тем не менее, все три бота сумели подойти к месту высадки и разгрузиться. На плацдарм удалось доставить 3,4 тонны продовольствия и 15 человек.
Немецкие катера, оттеснив бронекатер, подошли к берегу и обстреляли боты ПВО. По ним вели огонь и немецкие батареи. «ПВО-12» лейтенанта Алексея Митина, получив незначительные повреждения, выбросился на берег. От попадания снаряда в левый борт, получивший пробоину 50×80 см при отходе от берега «ПВО-20» лейтенанта Олега Лопатенко, выбросился на берег, где был разбит артиллерией, (погибло 5 моряков). Часть личного состава на ботах погибла или получила ранения, в том числе тяжело был ранен командир отряда ботов ПВО лейтенанта Виктор Подупейко и погиб лейтенант Алексей Митин.
Забрав с берега оставшиеся команды «ПВО-12» и «ПВО-20», повреждённый «ПВО-25» дошёл в Кроткова. В тот же день в госпитале умер лейтенант В.Н.Подупейко. Всего за ночь удалось доставить на плацдарм 5,7 тонн продовольствия и 27 человек. При этом, 2 бота ПВО погибли, получили повреждения 3 бота ПВО и ТКА. Но всё же боты ПВО действовали успешнее других высадочных средств.
В этот же день, 21 ноября, в районе косы Тузла накатом волн был выброшен на берег «ПВО-22», где сильно повреждён и разбит прибоем.
Перед рассветом 22 ноября Бутвин во главе транспортного отряда - «БКА-331» с грузами, «КАТЩ-5835» с гружёнными ботами «ПВО-21», «ПВО-27» и «ПВО-28» на буксире. Но в пролив спустился такой туман, что отряду пришлось вернуться.
В связи с гибелью на минах 22 ноября на фарватере от Солёного озера к Кроткову двух шхун ЧФ, Таманский фарватер на участке Анапа – Кротков закрыли и началось траление фарватера. Прекратились отправка катеров на ремонт на юг и поступление подкреплений с юга.
К 22 ноября удалось отремонтировать «ПВО-26» и «ДБ-20». Отряд Бутвина вышел из Кроткова в 17-00ч 23 ноября. Впереди шёл «БКА-306», за ним «КАТЩ-5385» с «ПВО-21», «ПВО-27» и «ПВО-28» на буксире. Из Тамани к ним присоединился «ПВО-26» и «ДБ-20». Находившиеся перед плацдармом 6 немецких БДБ ничего не заметили и наши катера благополучно разгрузились. Всего было доставлено 10,6 тонны продовольствия, 100 кг медикаментов и 44 человека.
Приняв раненых, катера в 19-55 начали отход. На этот раз немецкие БДБ отрезали пути отхода. Благодаря самоотверженным атакам Бутвина на «БКА-306» противника, почти все боты прорвались на восток.
Время перевалило за полночь. Загрузившись ранеными, один за другим отходили катера от Эльтигенского берега. Командир «двадцать седьмого» Иван Осипов до хрипоты в голосе ругался с разгружавшими катер представителями горного Кавказа, шарахающимися при каждом, даже дальнем разрыве. «И чего я согласился их сюда доставлять?», - корил он самого себя. «Матросы береговой команды давно своё разгрузили, а эти хлюпики всё возятся!».
Подбежавший со стороны отошедших уже мотоботов заряжающий 70к краснофлотец Сергеев, самый старший по возрасту в экипаже, привёл с собой матросов манипулярной группы старшины 1-й статьи Евгения Воробьёва и вскоре разгруженный катер, принявший раненых эльтигенцев, отвернул от берега и полным ходом направился к Таманскому берегу.
При отходе от плацдарма «ПВО-27» лейтенанта Ивана Осипова, потерявший время при разгрузке продовольствия, столкнулся с двумя БДБ. Очередями бил по ближайшей БДБ из 37-мм автомата москвич Маликов. Наводчики Аманадзе и Фёдор Савченко едва успевали управлять стрельбой при резко меняющемся расстоянии на раскачивающемся от взрывов катере. Взрыв за кормой разворотил бензоцистерну и замертво уложил комендора «Эрликона» Окунева. Рядом упал раненый комендор Гончаров.
Иван Осипов повернул обратно к Эльтигену, надеясь под защитой темнеющего берега пройти в сторону минных полей и оторваться от БДБ, но следующий попавший в катер снаряд пробил навылет оба борта и тут же разорвался в воде. Взрывной волной шарахнуло о борт Савченко. Веером осколков излохматило весь борт. Опустился на пушку раненый в живот комендор Маликов. Катер замедлил ход, вода захлёстывала через развороченный борт. Моторист Сапега уже не мог справиться с фыркающими моторами...
Где-то в миле от Эльтигена катер резко накренился и исчез в глубине пролива. Истошно закричали раненые, отброшенные потоком кильватерной струи прошедшей БДБ…
Выплыли из экипажа «двадцать седьмого» лейтенант Осипов, а так же краснофлотецы Александр Серебряков, наводчик Савченко и Роман Гаврилов. Плыли сначала вместе, потом потеряли Серебрякова и Гаврилова. Затем поднявшаяся утренняя зыбь раскидала Осипова и Савченко в разные стороны… Савченко плыл, практически, наугад, берега не было видно. За то время, что плыл, как говорят перед смертью, вся жизнь прошла перед глазами столь явно, как кино на экране… Холод пробирал всё больше. Восток начал алеть, быстро светало. Прямо впереди раздались залпы немецких шестиствольных миномётов, пулемётные очереди. Начиналось Эльтигенское утро… Ориентируясь по глухим звукам нарастающего боя, Савченко в полубессознательном состоянии упорно плыл к берегу… Трудно сказать, сколько он плыл. Но сколько нужно было иметь силы, мужества, веры в себя, чтобы раненому, в ледяной воде добраться до берега. В бессознательном состоянии Фёдор Савченко был обнаружен на берегу пролива воинами 386-го БМП и доставлен в медсанбат…
На десятый день Савченко, оправившись от ранения, вместе со скудным пайком, автоматом и боеприпасами, получил полоску земли перед полуразрушенным окопом и приказ «Стоять насмерть!».