– Точно сюда упала?
– Точно. Больше некуда.
Папа ворочал стиральную машину. Мама светила под неё фонариком.
– Ну что?
– Нету.
– А тебе сильно нужна эта бутылочка? Забыл, что там упало?
– Средство для волос. Вообще, не очень. Я его случайно купила. Пользовалась, может, раза два – и забыла про него.
– Ну и ладно тогда. Потом найдётся, – и папа стал двигать стиральную машину на место.
– Просто странно. Где оно может быть?
– Домовой забрал, – фыркнул папа.
– Ага? Мой крем для лица месяц назад тоже он забрал?
– Крем твой под душевую кабину закатился.
– Я там всё обыскала. Нигде нет! А домовые, между прочим, таскают тапочки и печенье, а вовсе не кремы.
– Просто мы тапочки не носим. А печенье у нас Катюха таскает раньше, чем домовой до него доберётся.
Мама с папой вышли, а шестилетняя Катя осталась в ванной. Она ещё раз заглянула за стиральную машинку, ничего не нашла – и задумалась. Если домовой забирает мамину косметику, значит,что? Конечно! Значит, у них живёт домовой-девочка. Домовушка. Интересно, какая она? Вот бы с ней познакомиться!
До вечера Катя размышляла, чем бы приманить домовушку, чтобы она показалась. Шоколадное печенье? Нарядная кукла? И придумала! Перед сном перетряхнула свою коробку с украшениями и выложила дорожку из заколок для волос. Возле кровати положила любимую большую заколку с блестящими цветами из стразов. А к заколке прицепила крохотный бубенчик.
Вовремя Катя всё это устроила. Как раз было пора ложиться спать. Зашла мама.
– Ай! Катюш, ты зачем заколки разбросала? Я наступила.
– Извини. Это приманка. Для домовушки.
– Для кого?
– Для девочки-домовой. Я догадалась, у нас должна быть девочка. Так хочется на неё посмотреть! Заколки ей понравятся, как думаешь?
– М-м-м... Даже не знаю. Если не наступит на них, то понравятся.
– Не наступит. Она должна в темноте хорошо видеть. Но ты ночник не выключай на всякий случай.
– Ладно. Завтра расскажешь, что получилось, – мама улыбнулась, поцеловала Катю в нос и вышла.
Катя забралась с головой под одеяло и притаилась. Маленькую дырочку оставила, чтобы подсматривать, что в комнате происходит. Только ничего не происходило. Ночник горел, иногда по потолку пробегали отсветы фар с улицы. Было слышно, как мама с папой разговаривают. Зашумела вода, хлопнула дверь и всё затихло. Катя ждала, ждала – и уснула.
Проснулась она от еле слышного "дзынь". И сообразила, что это сигнальный бубенчик сработал. Сон тут же улетучился. Катя медленно и осторожно выглянула из-под одеяла. Кто там? Какое-нибудь лохматое и чумазое существо? Среди комнаты стояла и вертела большую заколку девчонка ростом Кате чуть ниже колен. И совсем она оказалась не лохматой и не грязной. Волосы у неё были рыжие, аккуратно расчёсанные, пышные и длинные, почти до пола. И вся эта огромная шевелюра была увешана заколками, как новогодняя ёлка.
Катя одеяло приподняла и домовушку стала разглядывать. А та, видно, пыталась придумать, куда же ещё одну заколку нацепить. Так попробовала, эдак. Места на волосах уже мало было. Наконец, приладила. И побежала к зеркалу, посмотреть на себя. Единственное зеркало в комнате было в дверце шкафа. А дверца не от самого пола начиналась, а над парой выдвижных ящиков. Для такой малышки высоковато. Но домовушка не растерялась. Она подтолкнула к шкафу стул и с разбега ка-а-ак запрыгнет на него. Ловко, будто белка. И волосы рыжие мелькнули, словно беличий пушистый хвост. А главное, всё это без единого звука.
Катя от изумления про всякую осторожность забыла, с кровати высунулась, чтобы всё разглядеть, и – бумц! Свалилась на пол.
– Ой! – подпрыгнула на стуле девчонка. И тоже на пол рухнула.
Вскочила, заметалась, заколки с волос начала было сдирать. Бросила. Наконец, за стул прыгнула и замерла.
– Эй, ты не ушиблась? – тихонько спросила Катя.
– Я... нет. Я сейчас верну всё, – раздался дрожащий голос.
Маленькая рука выпихнула из-за стула заколку, потом ещё одну, и ещё.
– Я на минутку взяла, только посмотреть.
– Если тебе нравится, можешь одну любую себе взять, – щедро предложила Катя. – У меня их много.
– Можно? Спасибо! – девчонка чуть выглянула из-за стула.
– Меня Катя зовут.
– Знаю. А я Нюся.
Девчонка выложила пригоршню заколок на пол. Потом чуть помедлила и цапнула из этой кучи любимую Катину заколку с цветами.
– Можно эту взять?
Кате было немного жаль заколку, но познакомиться с домовушкой хотелось сильнее.
– Возьми. А хочешь, я тебе красивую причёску с ней сделаю?
Нюся с опаской выбралась из-за стула и сделала несколько шагов в сторону Кати. Протянула заколку. Катя аккуратно собрала сбоку часть рыжих волос и заколола. Получилось симпатично. А волосы у девочки были мягкими, как шерсть соседской кошки, которую Кате разрешили погладить на той неделе.
Нюся снова к зеркалу побежала. На стул запрыгнула, стала вертеться, разглядывать себя.
– Ого, какая ты ловкая!
– Приходится. Нам знаешь, как много везде прыгать и лазить надо? По мебели, по стенкам, по вентиляции. И не шуметь при этом.
– Я не знала. А вы кто? Домовые?
– Ага.
– Я думала, что домовые – они другие.
– Какие? С рогами и хвостом? – засмеялась девчонка и спрыгнула со стула.
– Нет. Я думала, они... лохматые и не очень умытые.
– Пф-ф-ф.... Это моя прабабка, когда в земляном подполе жила, может и была неумытая. А мне то зачем? Вода – вон она, в кране.
Катя смутилась и подумала, что сама она не всегда бывает умытая. Особенно, после бутерброда с шоколадной пастой. Каждый раз папа смеётся и спрашивает, давно ли у неё усы выросли.
Вот Нюся была чистенькой и аккуратной. Словно кукла. Только лицо не кукольное. Нос курносый и взгляд шкодный. А платье на ней какое-то знакомое.
– Ой, так это же платье моей старой куклы!
– Ага. Вот здесь зашила, сбоку. Правда, хорошо?
Нюся покрутилась посреди комнаты.
– Ты не думай, я не украла. Твоя мама его выбросить хотела. Если собираются выбросить, то брать можно. А нужное я ничего не беру. И заколки твои только посмотреть брала.
– Да? А мамино средство для волос не знаешь, куда делось? – подозрительно прищурилась Катя.
– Эм... А оно нужное было? – смутилась Нюся.
– Мама его искала.
– Я сейчас объясню, – затараторила Нюся. – Было так, значит. Я увидела в телевизоре девочку с розовыми волосами. И мне такие захотелось. Я у тебя в шкафчике краски взяла и волосы покрасила.
– А-а-а! Так это ты краски брала? А говоришь, не воруешь ничего.
Катя возмущённо вскочила.
– Я же вернула! Совсем чуть-чуть покрасила и вернула.
– Да! Только закрыла их плохо. И испачкала моего мишку! Мама знаешь, как сердилась, когда его отстирывала?
– Извини, – насупилась Нюся. – Я не нарочно. У меня всё равно не получилось ничего. Волосы совсем немножко розовее стали. Но вода попала – и всё сразу смылось. А дедушка Евсей из пятьдесят второй квартиры сказал, что я глупая, и что волосы красить надо специальными средствами для волос. А на той бутылочке так и было написано "Сре-д-с-т-во для во-лос". Правда, и от него волосы ничуточки не покрасились.
И Нюся вздохнула.
– Ты даже читать умеешь? – заинтересовалась Катя.
– Умею. Немножко. Но вообще-то, – призналась Нюся, – это мне дедушка Евсей прочитал.
Катя села на кровать. Нюся вскарабкалась и устроилась рядом.
– Я тоже не очень хорошо умею, – смущённо сказала Катя. – А на следующий год мне в школу. Говорят, что там надо хорошо читать.
– Да не переживай! Если надо, дедушка Евсей и тебе поможет. Он добрый.
– А ты нас познакомишь?
– Да... наверное, – Нюся замялась. – Только он говорит, что нам от людей прятаться надо. Может, он не захочет знакомиться. Но я ему скажу, что ты хорошая!
Нюся снова повеселела. А Катя вспомнила ещё кое-что.
– Слушай, а мама недавно крем потеряла.
– Ой, да он почти пустой был, – махнула рукой Нюся. – Чуть-чуть на донышке оставалось. Мне хватило только полванны намазать.
– Чего намазать? – вытаращила глаза Катя.
– Ну... знаешь, я в телевизоре видела, как люди на досках катались со снежной горы. Вот я на кухне доску взяла. И с края ванны попробовала покататься. Она вниз съезжала, а дальше по дну плохо скользила. Я решила кремом намазать. И – у-у-у-х!
Нюся вскочила и взмахнула руками.
– Прям полетела! Даже на другую сторону заехала. Только... дедушка Евсей потом ругался. И сказал мне ванну помыть. Но я бы и так помыла.
– Ну ты даёшь! Тебе скучно, наверное, – догадалась Катя.
– Да-а-а, бывает, – Нюся поставила локти на коленки и упёрлась кулачками в щёки.
– Хочешь, будем играть вместе? – предложила Катя. – Только ты лучше без разрешения вещи не бери больше.
– Вместе? Можно. А ты родителям не проболтаешься?
– А почему нельзя? Они хорошие. Будут тебя шоколадным печеньем угощать. Любишь его?
– Ещё бы! Но нельзя, – вздохнула Нюся. – Я не знаю почему. Но ты маленькая. Это ещё ладно. А со взрослыми дедушка Евсей точно не разрешит.
Тут из угла комнаты послышался шорох.
– Ой, меня зовут! – подскочила Нюся. – Я сейчас вернусь.
Она ловко вскарабкалась на шкаф, с него подпрыгнула, зацепилась за решётку вентиляции, открыла её, как дверцу, и нырнула в темноту. Только рыжая грива её мелькнула. Из трубы вентиляции послышалось приглушённое ворчание и голосок Нюси. Казалось, она оправдывается. Катя вслушивалась и гадала, кто там явился. Тот строгий дедушка Евсей? Или кто-то другой? И уговорит ли Нюся этого кого-то показаться?
Тихо скрипнула дверь.
– Не спишь? – мама зашла в комнату и присела на Катину кровать.
– Ой, мам, тише, – зашептала Катя. – Ты их спугнёшь!
Она прислушалась. Голоса в вентиляции пропали. Мама тоже замерла.
– Кого? – чуть слышно спросила она.
– Домовушку. И этого дедушку, домового, который ругался на неё.
Катя чуть не плакала. Похоже было, что Нюся ушла.
– Она правда приходила? – спросила мама.
– Ага. Я ей подарила большую заколку.
– А расскажешь, какая она?
– Завтра утром?
– Нет, давай сейчас, – мама смешно наморщила нос. – Мне же любопытно.
И Катя рассказала, как познакомилась с Нюсей.
– Как думаешь, она ещё придёт? – спросила она маму засыпая.
– Да наверняка. Мы подождём несколько дней, чтобы тот сердитый дедушка успокоился, и что-нибудь придумаем. Говоришь, она любит шоколадное печенье?
И мама подмигнула.
#Нюсядомовушка