В годы Великой Отечественной войны часто эти слова употребляли – «наши» и «не наши». Наши – это свои, советские, не наши – это фашисты, фрицы, полицаи, прихвостни. В среду «наших» тоже мог, конечно, затесаться враг. Мог и среди своих, мирных жителей быть «не наш», скрытый враг, который действовал не для нашей Победы, а для победы гитлеровцев и власовцев.
Вспомнила вот… В фильме «В бой идут одни старики» есть примечательный, запоминающийся эпизод. Капитан Титаренко, Маэстро, после разведки на немецком самолёте, когда самолёт сбили, попадает к своим, принявшим его за фашиста. «Ребята, я же свой, советский!» – пытается объяснить капитан набросившимся на него советским солдатам. Но это только ещё сильнее раззадоривает бойцов, набросившихся на него с кулаками: «Ах, так он ещё и лается по-нашему!» И только услышав от капитана про «царицу полей», один из пехотинцев, угостивших по ошибке тумаками свалившегося с неба «фашиста», останавливается: «Кажись, свой!»
Очень показателен этот эпизод: есть человек свой, советский, а есть чужой, фашист, враг.
Наши и не наши… В годы войны было понятно. А к кому и к чему теперь можно применять это притяжательное местоимение «наши»?
Когда говорим «наш дом», «наш город» – это понятно. Дом, где живёшь. Город, где живёшь. А вот если сказать «наши депутаты», то получается какая-то ерунда. По какому признаку, например, нашими можно мне назвать большинство депутатов, заседающих в Государственной Думе? Я ходила на выборы, но ни за одного из прошедших в Думу депутатов не голосовала. «Мои» не прошли. Кто выбирал в Думу верноподданного Володина, утверждающего, что нашим национальным достоянием является не газ и нефть, а президент? Кто выбирал престарелую Терешкову, предложившую подкорректировать Конституцию? Кто выбирал скандального Жириновского, который предлагает сажать за решётку всех, кто сочувствует делу социализма? Конечно, для кого-то они «наши», но вот я лично не могу назвать их «нашими». Ни по их выступлениям, ни по их образу жизни, ни по их близости к народу, ни по законам, которые они принимают.
Ещё один эпизод смешной вспомнился. Из фильма Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука». Ставшая фразеологизмом фраза, произнесённая управдомом: «Наши люди в булочную на такси не ездят». Так теперь эти «не наши» не только на такси в булочную ездят, но на персональных самолётах летают проверять свою заграничную недвижимость, за границей лечатся, детей там учат… Так какие же они «наши»? Разве только сами они себя могут называть «нашими», так кто же им поверит после всех законов, которые они за тридцать лет напринимали... Туда не ходи, за это заплати, пояс затяни потуже… И что-то этих, которые говорят народу, что надо потерпеть и отнестись с пониманием, никак язык не поднимается назвать «нашими». Они-то не терпят и с пониманием к народу не относятся…
Или вот ещё одна словесная конструкция «наш президент». Но наш президент, может быть, не стал бы от народа прятать ни своих детей-внуков, ни миллиардеров . Все же уже знают, что декларацию о недвижимости высокопоставленным чиновникам можно теперь скрывать…
А главное, можно ли сказать «наш» о том, кто в День Победы прячет за декорациями Мавзолей, кто называет Советский Союз государством, где якобы делали одни галоши и где якобы обобществляли не только кур, но и женщин? Я уж не говорю о том, что возложение цветов к памятнику одного из беловежских предателей Советского Союза, господину Ельцину, вызывает у меня чувство отторжения слова «наш». Кто «наш»?
Похоже, что какие-то «инопланетяне» выдают себя за «наших». Ну, это я шучу, а ведь уже и не до шуток, пожалуй…
Теперь для обозначения государственной политики модное слово появилось, а оно опять с местоимением «наш» никак у меня не связывается. «Здоровый консерватизм», слышали? Это как? Законсервировать то положение, что у нас обнищание и вымирание, оптимизация и деградация? Построить резервации для нелояльных? Лишить свободы всякого, кто не захочет лезть в консервную банку? Построить «конслагерь», то есть «здоровый консервативный лагерь»?
Нет, мне на самом деле кажется, что нынешние «наши» какие-то «не наши». И тут вот попалось на глаза в Интернете одно высказывание, так не могу отделаться от чувства, что ответ нашла. Хоть и очень грустно, но зато ясно. Вот что сказал небезызвестный своим отношением к Советскому Союзу и России Збигнев Бжезинский: «Россия может иметь сколько угодно ядерных чемоданчиков, но поскольку 500 млрд. долларов российской элиты лежит в наших банках, вы ещё разберитесь, чья это элита. Ваша или уже наша?»
Утром сегодня на Ютубе в ролике Константина Сёмина услышала о книге Анны Зегерс «Седьмой крест». Заинтересовалась, начала читать… Немцы-антифашисты, с моей точки зрения, были как раз «наши», а вот те немцы-обыватели, которым казалось, что в стране всё в порядке даже тогда, когда рядом с ними уже действовал концлагерь, – эти «не наши». Книга Анны Зегерс производит впечатление жуткое: неужели такое может повториться ещё где-нибудь?
Гоголь говорил: «Скучно на этом свете, господа!» А дожил бы до нашего времени, непременно сказал бы так: «Страшно на этом свете, господа!» Впрочем, он же сатирик был, мог бы сказать и по-другому: «Смешно на этом свете, господа!»
Так где же теперь «наши» и «не наши»? И может ли что-то теперь объединить «наших» и «не наших»? А сами мы теперь "наши" ли для тех солдат, которые погибли, защищая свою великую социалистическую Родину?