Юлия Махалина была приняла в труппу Мариинского театра в 1985 году, незадолго до начала эпохи больших перемен не только в стране, но и в театре. Махалина уже в школьные годы заявила о себе как о вдумчивой старательной ученице, которая способна справляться с трудностями. Именно это качество привлекло Ольгу Николаевну Моисееву — легенду Мариинского театра, пригласившую Махалину в свой класс солистов. В интервью для книги Жанны Чуль «Черная королева» Юлия Махалина много вспоминает о работе с Ольгой Моисеевой.
Начало
Сразу после зачисления юной выпускницы в труппу Ольга Николаевна Моисеева — педагог-репетитор, к которому мечтали попасть все артистки, обратила внимание на Юлию Махалину и ее профессиональную смелость.
Когда Махалина пришла в театр, от Моисеевой уходила любимая ученица Галина Мезенцева. Ольга Николаевна взяла Махалину в свой класс и впоследствии стала для нее педагогом, который так нужен каждому артисту в театре. В фильме о Моисеевой, который снимался в 1997 году, Юлия Махалина скажет о своем любимом педагоге так: «Можно сразу определить работу Ольги Николаевны и сказать, что это ученик Ольги Моисеевой. Как будто Ольга Николаевна ставит печать».
Юлия Махалина в интервью для книги много размышляет о том, как строится карьера в театре сегодня. По словам Махалиной, в годы ее детства и юности у ее поколения было осознание, что хорошая учёба всегда приведет к успеху, что нужно быть лучше всех, и тогда тебя заметят. «А сейчас же из молодых никто в это не верит! Понимают, что если за ними никто не будет стоять, просить, то ничего не получится. У нас такого не было», — признается Юлия Махалина.
Больше, чем педагог
Встреча с Ольгой Моисеевой стала точкой отсчёта, с которой началось становление Махалиной как артистки. Известно, что связь педагога и ученика в балете всегда очень тесная, а с поколением учениц самой Вагановой это чувствовалось особенно ярко. Они добросовестно работали и отдавали ученикам частичку себя не только на репетициях, но и после них. Юлия Махалина вспоминает, что после репетиции они не расходились с Моисеевой, и пока балерина снимала пуанты, Ольга Николаевна продолжала общаться с ученицей. Это были разговоры на отвлеченные бытовые темы, кроме того, Моисеева советовалась с ученицей, например, в выборе одежды.
Это было нужно не для репетиционного процесса, а для установления особого контакта, основанного на искренности и открытости. Педагоги могли вечером звонить своим ученикам, чтобы обсудить прошедшую репетицию. Кроме того, Ольга Моисеева всегда отлично видела, кому из ее учениц нужна была помощь, достаточно вспомнить парижскую шубу, которая она подарила Маргарите Куллик. «Она жила нами, Ольга Николаевна. Я становилась ей как театральная дочка», — признается Махалина.
«Ты обработал? Следующий!» — почему у нас такое невозможно
Если посмотреть архивные записи репетиций Ольги Моисеевой с теперь уже выдающимися балеринами, будет видно, насколько атмосфера в зале заряжена идеями и творчеством. Такая обстановка располагает к установлению неформальных отношений между педагогом и учениками, чем это предполагает обычный рабочий процесс. Как сказала Маргарита Куллик, между педагогом и учеником должен быть «роман»: только в этом случае что-то получится.
Юлия Махалина рассказывает, что на Западе такие взаимоотношения в репетиционном зале почти невозможны: «Там твои чувства никому не нужны. Они скрываются. Ты отработал? — следующий! Как роботы. Недосказанность ближе их душе». В России совершенно другой менталитет, здесь такой подход представить сложно. Конечно, иногда излишняя вовлеченность в жизнь друг друга мешает, поэтому важно сохранять дистанцию: «После репетиции у педагога продолжается контакт с учеником. Но педагог, как мне кажется, не должен лезть в личную жизнь ученика. Подобное я и сама испытала, и наблюдала чужие примеры», — говорит Махалина.
Пример педагога
В фильме «В честь Ольги Моисеевой» Светлана Захарова делится впечатлениями о работе со своим педагогом. Балерина говорит о сильнейшей внутренней энергии, которая исходила от Ольги Николаевны сразу после появления в классе. Как вспоминают все ученицы, Моисеева всегда была в бодром рабочем настроении, что передавалось ученикам: сразу хотелось подтянуться, скорее включиться в работу и сделать максимум.
Кроме того, Моисеева была примером не только в профессии, но и в жизни. Она была образованным и интересным человеком и старалась поделиться своими мыслями с ученицами, например, могла обсудить недавно просмотренный фильм и работу актёров в нем. «Она заражала учениц силой творчества», — вспоминает Юлия Махалина.
Самым главным отличием балетных поколений прима-балерина Мариинского театра Юлия Махалина называет смелость. Сегодня артист позволяет себе изменить текст произведения, выбрав наиболее удобный и простой для себя, а во времена юности Махалиной это не представлялось возможным. Тогда была смелость рисковать, даже если за этим шло падение. Сюда прибавлялось и абсолютное доверие педагогу во время репетиционного процесса. Однажды Юлия Махалина позволила себе усомниться том, что предложила Моисеева на репетиции: «Ольга Николаевна, нам скажут, что мы здесь не такие руки сделали». На это замечание артистка получила жесткий ответ: всё-таки и в театре власть педагога в зале безгранична. Но решения Ольги Моисеевой о выборе жестов и акцентов в той или иной партии всегда оказывались верными, это было смело, без оглядки на других: «Она меня приучила ни с кого ничего не брать, а самой расти и прорастать как зерно в своем качестве».
