оглавление канала
Вран огляделся по сторонам. Освобожденные Ведуны лежали как разбросанные кегли вокруг. Некоторые из них уже стали приходить в себя, поднимались на ноги и помогали встать товарищам. Самый старый из них, так и не поднялся с земли. Он был мертв. Люди скорбным кругом застыли рядом с распростертым телом старика. Кое как придя в себя, они стали стаскивать сухие ветви деревьев, которых было в избытке вокруг, и складывать из них погребальный костер, дабы душа усопшего могла предстать перед Богами.
А Вран метался между желанием немедленно отправится на поиски сестры, и долгом перед этими людьми, которых они спасли, и за судьбу которых, он сейчас был ответственен. Его метание прервал голос ворона.
- Не волнуйся, брат, она жива. С ней все будет хорошо.
Вран метнулся к Угольку.
- Ты ее видишь? Где она?
Ворон расправил крылья, громко каркнув.
- Я не вижу ее… Но, я ее чувствую. Она не здесь. И она жива. Большего я сказать не могу.
На сердце юноши слегка отлегло. Он твердо намерился идти за сестрой. Но, прежде, нужно было немного обустроить место для лагеря, где он смог бы оставить спасенных Ведунов и девочку. Без него они сейчас были хуже слепых котят. Серые высосали из них силу почти до дна, а прошедшая катастрофа, отняла последние. Оставить их сейчас без помощи, было все равно, что убить собственными руками. Да, и сам он, не очень ушел далеко от них. Взрыв магии, который пронесся здесь ураганов, тоже поубавил его силы. А без них, пускаться в путешествие было очень опасно. Тем более, что он знал, с кем им предстояло бороться. Юноша скрипнул зубами. Он волновался за сестру, но и уйти сейчас вот так просто не мог. Василиса с Угольком были тоже совсем слабые. Нападение на людей-рабов, потом сопротивление стихии, и сохранение жизни Пчелки, отняли у них слишком много сил. Поэтому, отправить их сейчас в долгий полет Вран тоже не мог. Ну, что ж, как любит говорить его сестра, проблемы будем решать по мере их поступления.
Ведуны уже сложили костер и водрузили наверх тело своего погибшего старейшего. Короткая вспышка, и пламя, быстро набирая силу, заплясало по сухому дереву. Стоявшие вокруг люди тихо запели. Вран не мог разобрать слов, да и не особенно прислушивался. Ему было жаль старика, не сумевшего пережить эту катастрофу. Но, он совсем его не знал. Конечно, он отдал последние почести усопшему наравне со всеми. Но, мысли его были далеко, он не мог не думать о судьбе сестры. И поэтому, он хотел быстрее закончить здесь все, и отправится на поиски Веденеи. И, не теряя времени, юноша принялся расчищать поляну под дубом, чтобы соорудить какой-никакой навес. Вскоре, к нему присоединились те из мужчин, кто как-то пока держался на ногах.
За работой, Вран не заметил, как подступили сумерки. Пламя погребального костра почти угасло. Осталась только гора рдеющих углей.
Бог Хорс[i] уже направлял своих коней к горизонту, когда Уголек тревожно каркнул, а Василиса отчаянно и грозно заклекотала. Вран, присевший немного отдохнуть на выступающий корень дуба, вскочил на ноги и стал с тревогой оглядываться. Вскоре он увидел их. Человек восемь рабов Серых подкрадывались к ним с разных сторон. Все, случившееся этим днем, настолько вымотало и истощило силы, что никто просто не подумал об опасности, о том, что кто-то еще мог выжить в этом безумии. Вдобавок Вран считал, что все люди-рабы должны были погибнуть. И теперь он стоял, держа копье наизготовку, прикрывая собой Пчелку, и на чем свет ругал себя за непростительную беспечность. Ведуны, что были помоложе, схватили первое что попалось под руку. У кого была палка, у кого камень в руке. Но, Вран видел, что бойцы из них сейчас никакие.
Люди, превращенные Серыми в рабов, сейчас, после исчезновения их хозяев превратились просто в разбойников. Потерявшие душу, они хотели только одного – убивать. Горящие ненавистью глаза, уже выискивали на поляне добычу. Вран не мог сейчас применить ни магию, ни ведовство. У него просто не осталось на это сил. Но, сдаваться без боя он не собирался. Он на мгновение обернулся к Пчелке.
- Когда скажу, беги. Беги в горы, сколько достанет сил, и там спрячься.
Девочка не слушала его. Она сидела расслаблено, свернув ноги калачиком и смотрела куда-то, как будто, сквозь Врана. У юноши уже не оставалось времени, на долгие уговоры, потому что, разбойники ринулись в атаку, сразу со всех сторон. Вран принял первого на копье. Он на мгновение увидел перед собой обезумевшие глаза, раскрытый в крике рот и искаженное ненавистью лицо нападавшего. Он намного превосходил юношу в весе. Копье вонзилось прямо в грудь разбойника и застряло там, чуть не вывернув Врану руки. Ему было некогда доставать его, потому что следом за первым на него неслись сразу двое, с разных сторон. Скорее всего, этот первый напавший, был главарем всей шайки, сумевшей уцелеть в катастрофе. И оставшиеся разбойники, увидев смерть своего главаря, издали громкий рев и кинулись в сражение с удвоенной яростью. Василиса, с боевым кличем взвивалась в воздух, и падала с высоты камнем выставив страшные когти, и рвала, терзала лица и плечи нападавших. Уголек вился над головами нападающих и его мощный клюв не знал промахов. Но, разбойники, как будто подпитываясь силой от своей ярости, как будто не замечали рваных ран и хлещущей во все стороны крови. Вран выхватил нож, и приготовился встретить смерть.