Наступил конец ноября. Мужики не подкачали. Практически вся деревня, дворов триста, за исключением одной семьи, хозяин которой умер, а дети не захотели трогаться с насиженного места, перекочевали на новое место. Здесь надо отдать должное власти региона, что безвозмездно выделила транспорт под переезд. Губернатор в своем последнем интервью, посвященном проблемам староверов и их интеграции в жизнь региона, даже пообещал за государственный счет протянуть по весне электричество в деревню. Конечно, может, тут сыграла свою роль кубышка с золотом, которую распечатали староверы, но всё сладилось, хотя и не без трудностей.
Вольга глядел на прямые столбы дымов над трубами свежепоставленных срубов домов, на ровные ряды улиц, на капище, возвышающееся над деревней на косогоре у реки, и на душе было радостно. Все вокруг говорило о ладе и правильности бытия. Теперь за Капище можно было не беспокоиться, оно под надежной охраной.
- Вольга, тебе звонит Юрий Николаевич, - с крыльца дома, который староверы поставили специально для Вольги и его невесты, махая призывно рукой, кричала Ольга.
Ольга. Нежданная награда. Дар судьбы. Вольга не мог на неё надышаться. У него были отношения с девушками, один раз даже серьезные. Он прожил с … , бог ты мой, вылетело имя из головы, Ирина? Да, вроде с Ириной. Хозяйкой она была отменной, но вот насчет всего остального: не сказать, что была глупой, просто круг интересов оказался узок и то, что увлекало Вольгу, ей было совсем не интересно. Четыре года вместе и после мирно разошлись. Даже не ругались. Она сама предложила пожить раздельно и, как Вольге на тот момент показалось, без особой на то причины, и ничего не стала объяснять, мол, так решила. Времена тогда настали тяжелые, так и не только для него, для всей страны. И у Вольги начались трудности с деньгами: на работе с оплатой стало совсем плохо, а жена не работала. Её предложение поначалу ввело Вольгу в ступор, он привык к ней и тяжело переживал разрыв, первое время винил себя, может, чем-то не устроил, может, денег мало приносил. Попереживал месяц-два, потом как-то успокоился, уволился с прежней работы, устроился в коммерческую фирму и стал понемногу зарабатывать. Он старался с ней поддерживать контакт, пару раз помогал деньгами. Где-то через год Ирина позвонила и попросила встретиться. Они встретились в парке, поговорили о том о сём. По всему был видно, что жена хочет пойти на попятную, но Вольга не нашел в себе ни одного аргумента «за»: так уж получилось, что за год его чувства к ней совсем остыли. Она стала для него чужой, что с этим поделаешь? Чтобы опять начать отношения, должна вновь вспыхнуть химия, им обоим надо вновь окунуться в атмосферу влюбленности, но время безвозвратно ушло. Невозможно в одну и ту же реку войти дважды. Они еще раз встретились где-то через два года, когда разводились. На развод подала она. Сказала, что встретила другого человека. Вольга попытался вспомнить её лицо и не смог.
Вольга достал из внутреннего кармана вырванную им страничку из журнала, где было напечатано фото Ольги на фоне портрета деда Авмросия. На фотографии Ольга была изображена во весь рост в длинном до пят зеленом платье с убранными в замысловатую прическу волосами цвета воронова крыла. Девушка неземной красоты. Королева.
С ней всё складывалось по-другому. Они все дни проводили вместе, совещались, спорили, искали и находили нужные решения. Первое время они держали дистанцию, обращались к друг другу на вы. Это была не девушка - ураган. За месяц она провернула столько работы, что и целой редакции было бы не под силу. Десятки интервью, репортажи, исторические выкладки, сотни великолепных фото: одна портретная серия чего стоит. На ней она выстроила целую историю старообрядческой деревни, вынужденно покинувшей свои места. Седые, все в морщинах старики с натруженными руками, суровые бабы в платках в старых традиционных нарядах и украшениях, молодежь, юная, смешливая, с чистыми лицами, не испорченными новейшими веяниями, дети, здоровые и крепкощёкие, словно сошли с рекламы гематогена и шоколада Аленки. Эти портреты хотелось разглядывать. На устроенной фотовыставке в Красноярске был фурор, напечатано множество хвалебных рецензий. Организаторы выставки получили приглашение посетить Москву, Лондон и Нью-Йорк.
Резонанс трагедии вынужденных переселенцев дошел до самого верха, звонили даже из управления президента. Конечно, в этом была огромная заслуга Ольги.
Вольга признался себе, что он полюбил, месяца через два, как раз, как Ольге приспичило уехать на неделю к своим родителям, справлявшим юбилей серебряной свадьбы. Ольга уехала, а Вольга неожиданно для себя обнаружил внутри сосущую пустоту. За несколько дней он весь измаялся, хотел было позвонить, но так и не набрался смелости, постеснялся. Она сама на пятый день ему позвонила, сказала, что по всем соскучилась, что родители хотели оставить её еще на неделю (у Вольги сердце остановилось), но она отказалась, ведь у них же дел в деревне по горло. Тут Вольга, не сумев скрыть радость, крикнул в телефон "скорее приезжайте, а то без вас здесь пусто", и зарделся, хотя никого рядом не было.
И вот она приехала. С очередным караваном машин, доставивших бревна и доски разобранных домов, домашнюю утварь и скот. Выскочила из машины и, уже никого не стесняясь, бросилась на шею Вольги. Тот только молча стиснул её в объятиях, зарылся в густую копну волос и тихо на ухо сказал:
- Больше не будем расставаться, никогда.
Ему с ней было легко. Смешливая, говорливая, с тонким чувством юмора, и вместе с тем с глубоким чувством собственного достоинства, с ярко выраженным внутренним стержнем исконной сибирячки, впитавшей в себя культуру и историю страны и края. Вольга слышал не раз, с каким почтением она разговаривала со своими родителями, и с какой любовью со своими сестрами и братом. Староверы её любили, а особенно обожали ребятишки. Соберутся гурьбой и к ней:
- Тетя Оля, - степенно обращался к ней какой-нибудь карапуз посмелее, парламентер от группы таких же, как он, карапузов, - вы сегодня будете у нас брать … интелвю?
Последнее слово давалось ему с трудом. Откуда они его выучили? Ольга усаживала ребят за стол, доставала блокнот, ручку, диктофон, с серьезным видом начинала задавать им вопросы, на которые те чинно и обстоятельно отвечали. Смотреть на это без смеха было нельзя. И каждое утро она находила перед входом в палатку, которую ей поставили чуть поодаль от бивуака, крынку парного молока, туесок со сметаной и свежевыпеченную булку хлеба. Бабки, завидя её, начинали горестно вздыхать, покачивая головами:
- Ох, посмотрите, бабоньки, как с энтой работой схудала девка, кому теперь глянется? Как тростинка.
Зато теперь у Вольги был постоянный собеседник. Он удивлялся её кругозору. Она хорошо разбиралась в истории, и не только России, но и Европы, Азии и Африки, знала много стихов, вставляла цитаты из Солоухина, Шукшина, Васильева, Андреева, хорошо разбиралась в живописи, была знакома с древнеславянской литературой, придерживалась концепции Новой Хронологии, утверждая, что именно Носовский и Фоменко взрастили в ней чувство собственной полноценности, позволив избавиться от комплекса «Иванов родства не помнящих». Когда разговор заходил о монголо-татарском иге или того хуже, о всемирной истории, она вся загоралась, щеки алели, глаза пламенели, цитаты, одна за другой срывались с её губ. В этот момент Вольге особенно нравилось смотреть на неё, любоваться яркой эмоциональностью. «А если это так, то что есть красота? И почему её обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота или огонь, мерцающий в сосуде». И сосуд и огонь божественно прекрасны, крутилось в голове Вольги.
***
- Иду, - крикнул он и пружинистым шагом направился к избе.
Подморозило, с вечера выпал белый снежок, разукрасив мохнатые лапы молодых сосенок, высаженных староверами по крутояру реки. Реку сковал мороз. Ребятишки подоставали откуда-то самодельные самокаты (неужели с собой привезли?), похожие не на санки, а на небольшую табуретку с набитыми полозьями, у некоторых на месте полозьев были прибиты коньки, садились на коленки и, ловко отталкиваясь металлическими пиками, гоняли по замерзшим берегам, не страшась ни полыньи, ни наледи.
Юрий Николаевич был как всегда деловит и серьезен:
- Вольга, полетите на частнике, до Египта. Там вас встретит наш человек из посольства. Он организовал круиз по Красному морю вверх, поплывете вроде как в свадебное путешествие. Капитан доставит вас до места, там пересядете на джипы и доберетесь до местного аэродрома, а уж оттуда до Лалибэлы. Путь кривой, зато надежный и со следу собьет. Хотел еще раз спросить про охрану. Может, всё же, возьмешь с собой хотя бы Сергея с парой ребят? Что-то тревожно мне отпускать вас одних.
- Юрий Николаевич, дорогой. Спасибо за заботу. Я справлюсь, тем более не один еду, а с Ольгой. Она знаешь какая боевая.
- Возвращайся с благой вестью!
- Дорогая, собираемся. Много вещей в дорогу не бери. Как в поход, дорога будет пыльной и долгой.
Вольга не сдержал усмешки, вспомнив, как Ольга уговаривала его взять с собой в Лалибелу. Когда все срочные дела подошли к концу, а деревня уже обрела законченный вид, Вольга позвонил Юрию Николаевичу и попросил организовать поездку. Еще раньше, когда они вместе с ним обсуждали его поездку в Лалибэлу, было решено, что лучше будет ехать в обход, не через Адис-Абебу, а через Египет. Нельзя было допустить, чтобы соглядатаи Темного Владыки догадались о цели поездки. Вольга, естественно, планировал ехать один, хотя Юрий Николаевич настаивал на необходимости взять себе охрану, если не пятерку, то хотя бы тройку из его группы быстрого реагирования. Положив телефон, он заметил, что Ольга стала свидетельницей его разговора.
- Куда это ты собрался? – Ольга выжидательно смотрела на Вольгу.
- У меня навертывается командировка в Лалибэлу, это в Эфиопии. Я быстро обернусь.
- В Лалибэлу? - брови Ольги полезли наверх от удивления.
- Да. Ты что-то слышала о ней?
- Я писала научную работу по подземным храмам Эфиопии. От тамплиеров до наших дней. Между прочим, в университете я изучала арабский и суахили. Вольга, возьми меня с собой? Я тебе не буду обузой. Это мечта всей моей жизни. Я даже начала изучать язык гезов, чтобы прочитать надписи в храмах, - она так смотрела на Вольгу, как смотрят дети: простодушно, с мольбой, прямо в глаза, что ответить нет, было выше Вольгиных сил. Говорить про отсутствие комфорта и опасность смысла не было. За эти несколько месяцев Вольга убедился, что девушка ничего и никого не боялась. Она без тени смущения разговаривала с губернатором, чиновниками всех рангов, бандитами, которые как-то раз наведались узнать, чем это тут занимаются, жила в палатке до самых холодов и за всё это время он ни разу не услышал от неё ни одного слова жалобы. Да, вот уж не угадаешь, чем любимая его еще удивит?
Перемещаться по второму уровню реальности без использования транспортных средств Вольга еще не мог. Ему удавалось перемещаться во вторую реальность, но только в той же пространственной точке. Это было похоже на выход из темной комнаты на свет. Место было то же, но его качество кардинально менялось, словно большой маститый художник вдруг щедрой рукой добавлял в палитру ярких красок, а виртуоз-музыкант добавлял в партитуру нот. Всё вокруг искрилось и переливалось мириадами волшебных огней. Яркие бабочки, перламутровые стрекозы, ярко-желтые шмели превращались в живые цветы, порхая вокруг в волнах божественной мелодии, творимой звуками живой природы, ветром, пением птиц, стрекотом насекомых и переливчатым журчанием переката. Окружающие люди светлели лицами, улыбались, двигались плавно, словно танцуя. И сам он превращался во второй реальности в мальчишку, скорого на бег, смех и песню. Но пространственные перемещения, когда задумаешь точку, увидишь её перед глазами и сразу окажешься там, ему были не доступны.
Вольга понимал, что не все якоря первой реальности сняты; что-то еще, какой-то мощный негативный якорь удерживает его на первом уровне, не дает свободу перемещения. Он пытался добраться до этого якоря, ощущаемого как некая точка в подсознании, наподобие нервного жгута: тронь только и он отзовется осколками острой мучительной боли по всему телу. Даже Вундеркинд ему не помог. Он тыкал пальцем в черную кляксу на нейрограмме, недоуменно хмыкал и пожимал плечами. Правда, два дня назад позвонил и радостно прокричал в трубку:
- Вольга, я нашел причину. Проблема в многослойной упаковке. Мы за одно погружение можем снять только одну. Давайте попробуем несколько раз подряд, точно получится, либо надо ждать триггерной ситуации, которая вскроет её сама.
- Это какой же? Ведь мы же не знаем проблему?
- Ваша нейронная сеть сама по запросу спроецирует вам реальность, где вы опять столкнетесь с подобной ситуацией. Она и послужит триггером для распаковки. Что тут непонятного? Только надо запрос правильно сделать.
Но времени на распаковку проблемной зоны уже не было. Вольга чувствовал, что время ускоряется. Со всех сторон идут сигналы о том, что Темный Владыка перешел в наступление. Не только люди, даже природа как будто лишилась радости, яркие солнечные дни стали редкими, всё вокруг пожухло и потускнело. В обращение был выпущен вирус страха. Повсеместно по миру стали ограничивать передвижение, закрывать границы, по новостным программам пошла информация о необходимости вводить цифровые коды. На телевидении и в интернете развернулась отчаянная борьба за умы. Близилось время последней битвы. Наступал последний этап перед тем, как затрубят рога, призывающие всех светлых встать под знамена Истины и Света, а в ответ раздастся свирепый рык Аримана, подстегивающий темных сплотить свои ряды.
Лалибэла. Там, в храме Бете-Марьям написаны слова, прочитав которые в правильном месте и в правильное время удастся призвать в первую реальность волхвов и антиподов. Все антиподы, не выявленные Темным Владыкой, вспомнят свое предназначение и присоединятся к волхвам. Их сотворил Создатель, как противоядие аше, вселенскому злу. Видимо он проследил нить судьбы, ведущей к противоборству Света и Тьмы и воцарением Тьмы. Для этого были созданы антиподы, способные менять предначертанное.
Волхвы знают заветное слово, сказав которое, они призовут Аримана к ответу. Явится он к ним через пространство в своём ужасном облике, способном помутить разум простому смертному. Только нет среди волхвов слабых сердцем. Поставят волхвы защиту от морока Аримана, накинут на него путы и тогда настанет черед антиподам крикнуть свой победный клич, что низвергнет Аримана на самое дно бездны и запечатан будет выход навеки. Поставят волхвы охранную дверь, наложат неснимаемые заклятья, наступит на земле время пробуждения, время весны не только в природе, но и в сердцах людей. Обратят они все силы на восстановление природы, на заботу о братьях наших меньших, столь же разумных, что и люди, только не забывших свою любовь и преданность. Очистят люди землю от сора, а сердца от аши, ариманского яда, яда злобы и ненависти к роду человеческому, к самой жизни. Опять зазвучат хорошие песни, опять будут рождаться счастливые дети, забудутся войны и ругань, станут прозрачными границы и Земля успокоится, меньше будет ураганов и землетрясений, прекратятся наводнения и провалы. Каждый станет бережливым хозяином своего единого дома – Земли.