История легкого танка Т-50, который создавался силами конструкторов Кировского Завода
Появление Жозефа Яковлевича Котина на должности начальника СКБ-2 Кировского завода в 1937 году запустило крайне интересные процессы. До того возглавляемое О.И. Ивановым КБ, можно сказать, сидело ровно, внедряя спущенные сверху боевые машины. Своих проектов либо не было совсем (в отличие от артиллерийского КБ, которое было как раз очень активным), либо они оказывались слегка так несерьёзными. После прихода Котина ситуация сильно изменилась. Практически сразу началась жесткая конкуренция с опытным заводом №185, который до того по ряду направлений был монополистом. Первым делом посыпалась монополия на танки прорыва. Это в полной мере заслуга Жозефа Яковлевича, в итоге появились сначала СМК-1, а затем КВ. Стоит заменить, что завод №185 хотел сделать свой КВ, звался он 050, но чего-то пошло не так. В результате КВ приняли на вооружение, а 050 даже не построили. В общем-то на этом моменте опытному заводу можно было петь заупокойную.
С другой стороны на завод №185 слегка так наступил кованым сапогом завод №174. К 1939-40 годах заводское КБ сделало больше, чем завод №185 за долгое время. Случайно так сложилось, что всё это произошло после появление на заводе №174 С.А. Гинзбурга. На самом деле ни разу не случайно, и у Семена Александровича было четкое понимание развития машины. Проблема только в том, что Т-26 уже давно требовал смены. Совсем очевидно это стало во время советско-финской войны. 4 февраля 1940 года завод №174 получил задание на разработку нового танка сопровождения, эта машина получила обозначение Т-126. Гинзбурга сразу же поставили главным по танку. Также работы над аналогичным Т-126 танком начали на заводе №185 (Т-125, ведущий инженер машины И.И. Агафонов) и в СКБ-2 Кировского завода (Т-211, ведущий инженер А.С. Ермолаев). И если Т-125 быстро "отвалился", то ситуация с Т-211 оказалась совсем иначе. Кировский завод довольно быстро развивал свой проект. 29 апреля 1940 года появились новые тактико-технические требования, в связи с которыми Т-211 и Т-126 существенно доработали. Правда, уже вскоре на Кировский завод свалилась масса других заданий, поэтому работа по Т-211 почти застопорилась. Но из гонки коллектив Котина не вышел.
Осенью 1940 года сложилась ситуация, когда СП-126, новый танк сопровождения пехоты, потребовал существенных доработок. Выяснилось, что он чересчур тесный, а боевая масса оказалась превышенной на пару тонн (а если учитывать исходные ТТТ, то на все четыре тонны). Самое же главное, что появились новые вводные. Теперь башня, по образцу Pz.Kpfw.III, делалась трехместной, а в отделении управления размещался только механик-водитель. 19 ноября 1940 года вышло постановление Комитета Обороны при СНК Союза ССР №427сс, согласно которому завод №174, а также Кировский завод, изготовляли по 2 образца нового танка. Для обоих заводов индекс был одинаковым - Т-50. Новую машину требовалось изготовить в кратчайший срок - к 15 января 1941 года. В результате Кировский завод, к тому моменту явно отстававший со своим Т-211, получил второй шанс. А в программе создания нового танка сопровождения снова обострилась конкуренция.
Для Кировского завода работы по новой машине изначально выглядели более проблематичными. Дело в том, что у завода №174 опытные образцы все же оказались построены и испытаны. Да, с кучей недочетов, но это всё равно более выгодная стартовая позиция. Произошло своеобразное "обнуление" результатов. Не менее существенной проблемой было то, что Т-211, предыдущая машина Кировского завода, выглядела менее приспособленной к новым тактико-техническим требованиям. Это означало, что строить собственный вариант Т-50 будет сложнее.
Как и в случае с Т-211, ведущим инженером машины стал Ермолаев. По большому счету, начинать приходилось с чистого листа. Или не с чистого. Как следует из документов, оставшихся их архива Н.Ф. Шашмурина, в 1940 году прорабатывался легкий танк К-1. Эта боевая машина должна была иметь низкий силуэт и боевую массу около 9 тонн. Моторно-трансмиссионная группа бралась от Т-26 с форсированным мотором. Машина явно имела инициативный характер, поэтому даже в документах Кировского завода не проходит. Тем не менее, она здорово напоминает то, что потом станет известно как Т-50 Кировского завода. Либо Шашмурин с Ермолаевым создавали своим машины параллельно, либо, как писал сам Шашмурин, Т-50 вырос из К-1. Кроме того, Шашмурин имел прямое отношение к коробке передач для Т-50.
Так или иначе, но уже к 20 ноября 1940 года СКБ-2 Кировского завода подготовило два варианта эскизного проекта Т-50. При их разработке учитывалось изучение немецкого танка Pz.Kpfw.III, который выдавался и Кировскому заводу, и заводу №174 для поиска подходящих технических решений. Впрочем, периодически всплывающие утверждения о якобы копировании немецкого танка ничего, кроме смеха, не вызывают. Советские легкие танки были похожи разве что на себя. В случае с Т-50 кировского завода заимствование отчасти видно в форме башни (характерная немецкая "подкова"), размещении командира с смотровой башенке, плюс отчасти установка вооружения. Нашим военным два спаренных пулемета понравились, причем на Т-50 Кировского завода спаренная установка стояла, как и у немцев, раздельно (и с возможностью раздельной вертикальной наводки). Не самая лучшая идея, скажем так. В остальном машина была явно оригинальной. От Т-211 тут мало что осталось, хотя два варианта всё же имели к нему прямое отношение. Дело в том, что в 1940 году отрабатывался вопрос изготовления цельнолитых корпусов и башен. Поэтому первый вариант танка имел сварной корпус, а второй литой. От литой конструкции быстро отказались, поскольку технологию не отработали, но показать всё же были должны. Хотя бы для галочки.
Далее эскизный проект, по первому варианту, оперативно переделали. Сроки были крайне ограничены: согласно приказу №46 по Кировскому заводу от 15 ноября 1940 года, уже к 20 декабря предполагалось выпустить комплект заводской документации. На работы по производству опытного образца выделялась сумма в 100000 рублей. Также шла бурная переписка между руководством Кировского и Ижорского завода. И.М. Зальцман, директор Кировского завода, форсировал работы. Это имело результаты: к 12 декабря Ижорский завод получил технические условия на изготовление корпусов и башен для двух опытных танков, а также ушел набор чертежей на корпус. К тому моменту имелись данные по машине. Боевая масса оценивалась в 14 тонн, это предел по ТТТ. При этом машина предполагалась очень быстрой. Согласно данным на середину декабря 1940 года, максимальная скорость на 8-й передаче ожидалась в районе 58 км/ч. Такие оптимистичные данные выглядели вполне обоснованно. С учетом 300-сильного мотора и удельной мощности более 20 л.с. на тонну, показатели реалистичные.
В ходе постройки полноразмерного макета два курсовых пулемета остались на месте. Размещались они слева и справа от механика-водителя. Вместо правого курсового пулемета была возможность поставить огнемет конструкции завода №174. Правда, при этом требовалось убрать часть укладок по правому борту. Место механика-водителя, скажем прямо, было проработано явно лучше проекта завода №174. Изначально предполагалось сделать откидной люк по типу Т-26, но на этапе эскизного проектирования от этой идеи отказались. Зато, в дополнение к смотровому лючку, имелось 3 зеркальных перископических прибора. Также механик-водитель получал фактически рубку, более удобную для работы. МТО не имело к Т-211 никакого отношения. Компоновка шасси в принципе больше напоминала КВ, что вполне логично. Для снижения массы кормовая часть машины имела сужение к корме. Крайне оригинальным решением стал радиатор в виде подковы, который разместили между мотором и коробкой передач.
С 23 по 28 декабря 1940 года макет и документацию по Т-50 рассматривала комиссия. Уже то, что в комиссии присутствовал Гинзбург, усложняло задачу. Семен Александрович начал машину вполне откровенно "топить", и в ходе обсуждения, и после него. 13 января 1941 года он накатал письмо аж на 8 страниц, с критикой конкурирующего проекта. Да и вообще, вместо двух конкурирующих проектов делать один, объединив усилия. Собственно говоря, Гинзбург и в акте макетной комиссии также накатал большой список недочетов, на 4 страницы. Хотя сама комиссия нашла всего 8 основных пунктов замечаний. Из них серьёзными были такие, как отсутствие размещения радиостанции, уязвимые воздухопритоки, внешние петли люков итд. По факту же различных пометок, замечаний и прочего было куда больше - 78 пунктов. Тем не менее, макет, с учетом замечаний, одобрили, добро на выпуск двух опытных образцов выдали.
Общий бюджет программы создания Т-50 Кировского завода оказался совсем не "легким". 3000000 рублей, из них по 900000 рублей отводилось на опытные машины. Ценник крайне неслабый, но опытные машины недешевые. Впрочем, столько же стоил Т-150, а Т-220 обошелся в 1200000 рублей. Главной проблемой, между тем, стали не деньги, а сроки. Даже с учетом того, что поначалу строился только первый образец, сроки не выдерживались. Первый корпус поступил с Ижорского завода 25 января 1941 года, а башня на день позже. При этом они имели ряд отличий от макета. Боевая масса снизилась до 13,8 тонн, а скорость выросла до 64 км/ч. Вместо двух курсовых пулеметов механику-водителю оставили один, причем его можно было оперативно заменить на огнемет. Правда, и проверка установки огнемета, и проверка скоростных данных еще была теорией. По состоянию на 30 января 1941 года ожидаемый срок сдачи первого образца был только 6 февраля. И это на Кировском заводе были оптимисты.
По факту монтаж первого образца Т-50 Кировского завода был закончен только 15 февраля, через полтора месяца после конкурентов. На следующий день состоялись первые ходовые испытания, которые закончились очень быстро. Разрушились лопасти вентилятора системы охлаждения, попали они аккурат в радиатор. Танк ушел в ремонт. На этом, собственно говоря, можно было Т-50 Кировского завода хоронить, но у конкурентов-то дела шли не сильно лучше. Ходовые испытания Т-50 завода №174 выявили целый букет проблем. 17 февраля ходовые испытания прекратили, потребовав танки доработать. Тем самым борьба-то была равна, и если бы Кировский завод форсировал работы, то вполне мог догнать конкурентов. Но был один нюанс. Если завод №174 яростно боролся за свою машину, поскольку это был единственный их танк, у Кировского завода была целая плеяда КВ. Поэтому дальнейшие события выглядели вполне предсказуемо.
По-настоящему шевелиться Кировский завод начал в марте 1941 года. К 20 марта танк совершил еще 6 пробегов, в ходе которых каждый раз вылезали какие-то дефекты. Некоторые из них повторяли проблемы танков завода №174. Например, 60-65% траков к 19 марта имели трещины. Вентилятор ломался еще два раза, имелись проблемы с трансмиссией. По второму образцу дела шли еще более печально. На 20 марта корпус изготовили, но еще не привезли на завод. На 1 апреля 1941 года первый образец танка прошел 600 километров, но, как отмечали военпреды, большую часть времени он находился в ремонте. Дальше танк просто встал колом, к 20 апреля особой активности ни по первому, ни по второму образцу не наблюдалось. Прежде всего потому, что на Кировский завод свалилось задание по созданию новых танков семейства КВ. В наибольшем при КВ-3. Неудивительно, что 16 апреля 1941 года Т-50 конструкции завода №174 был принят на вооружение Красной Армии. Да, сырой, но Гинзбург сотоварищи хотя бы напрягались.
В этом свете предложение Гинзбурга января 1941 года начинает смотреться не попыткой утопить конкурента, а слегка иначе. Кировский завод явно не стал бы массово производить свой танк, ибо негде и некогда. А так часть технических решений была бы реализована на той машине, которая шла в производство. Но что случилось, то случилось. Ни в мае, ни в июне первый опытный образец никуда не поехал. Зато появилась гениальная идея "а давайте прокачаем наш танк!". Толщина брони увеличивалась до 60 мм, ставилась 76-мм пушка (Ф-34, судя по всему), а скорость снижалась до 40 км/ч. Своеобразный карманный Т-34. Эту идею отклонили, как лишенную перспектив. А еще в мае 1941 года маршал Кулик дал указание передать опытный Т-50 заводу №174. Но туда он так и не попал. В июле 1941 года машина, наконец, получила новый главный фрикцион, а месяц спустя ее выставили в районе Автово. Впрочем, на этом боевой путь закончился. Далее последовала эвакуация Кировского завода, опытная машина уехала вместе с предприятием в Челябинск. Куда он делся дальше, история умалчивает.
Как можно заметить, из двух Т-50 пришлось выбирать между "не очень" и "плохо". Поэтому выбор танка разработки завода №174 выглядел очевидным с самого начала. Вместе с тем, для Кировского завода этот танк оказался не бесполезной тратой времени. Если вы внимательно посмотрите сначала на него, а затем на КВ-13, то увидите много интересного. Да и внутри тоже есть ряд общих черт. В конце концов, ИС-2, лучший советский тяжелый танк Великой Отечественной войны, ведет свою родословную как раз от того самого танка-неудачника. Другой вопрос, что да, Гинзбург оказался прав. На определенном этапе вместо конкуренции надо было делать машину сообща.
Автор выражает большую признательность Алексею Макарову и Игорю Желтову (г. Москва) за помощь в подготовке материала.
Список источников:
ЦАМО РФ
РГВА
РГАЭ
Архив Игоря Желтова
Предыдущие статьи по советским легким танкам 1938-45 гг и машинам на их базе:
История создания разведывательных танков-амфибий Т-39 и Т-40
Т-40с, которого не было
Опытное и серийное усиление вооружения малых танков Т-40, Т-30 и Т-60
Артиллерийский тягач ГАЗ-22, который рассматривался как возможная альтернатива СТЗ-5
К 80-летию принятия на вооружение Красной Армии малого танка Т-30
Проект советского танка сопровождения пехоты Т-127, предлагавшегося как более легкий вариант Т-126 (СП-126)
К 80-летию начала испытаний танка сопровождения Т-50, созданного КБ завода №174 для замены Т-26
История разработки огнеметной версии танка сопровождения Т-50
История легкого танка Т-50, ныне находящегося в парке "Патриот"
Зенитные танки Т-70 (зенитный) и Т-60 (зенитный) конструкции И.В. Савина
Опытный образец легкого танка, который первым получил обозначение Т-80