Когда я училась в школе, в восьмом классе, химию у нас вела замечательная учительница, не просто любимая, а обожаемая почти всеми. В ней очень гармонично сочетались и потрясающее чувство юмора, и острый язык, и способность доступно преподнести свой предмет, и в то же время строгость. Но, однажды, даже ее харизмы, опыта и всеобщего обожания не хватило, чтобы успокоить класс. Мой класс…
А дело было так. Пришли мы на геометрию, на доске написаны какие-то номера, в классе сидит не наш учитель, и что-то там пишет в тетрадках. Ну, приготовились к уроку, ждем звонка. Прозвенел звонок на урок, мы, как полагается, встали, учитель на нас не реагирует… Постояли, постояли да и сели…
- А это нам номера? - спросил кто-то из одноклассников.
- Не знаю, - не отрываясь от своих тетрадей, ответила учитель.
Немой вопрос и недоумение застыли в глазах всего класса.
- А номера решать надо? – опять кто-то спросил у учительницы.
- Не знаю, - опять, не отрываясь от тетрадей, ответила она.
Недоумение класса только усилилось…
- А тетради сдавать будем? – чтобы хоть как-то прояснить ситуацию, опять спросили мы у учителя.
- Дети, у меня «окно», я нашла свободный класс и сижу тут, проверяю тетради. Откуда я знаю, что вам надо делать? Мне ваша классная (а именно она вела у нас алгебру и геометрию) ничего не сказала…
Так ничего и не поняв, мы стали заниматься кто чем. Кто-то все-таки начал делать номера, кто-то списывать домашку по другим предметам, кто-то просто болтать с соседом по парте. Постепенно шум в классе начал усиливаться, учительница на это никак не реагировала, что, конечно же, весьма неблагоприятно влияло на дисциплину в классе. И вот по классу начали летать записки, потом юные авиастроители зачали испытывать свои самолетики, сделанные из тетрадных страниц… Под конец урока ор стоял в классе такой, что слышно нас было, наверное, на всю школу. По кабинету летало все, что не приколочено – тряпки, тетрадки, учебники, модели многогранников, взятые со стендов… Кто-то попытался запустить стул, однако ж, был остановлен соседом по парте… Короче, веселуха была полная, учительница, сидевшая в нашем классе, почему-то на это никак не реагировала… Наконец-то прозвенел звонок с урока, и весь этот бедлам не то, чтобы прекратился, а всего лишь слегка утих, и мы, в таком диком и возбужденном состоянии, помчались на химию.
Заскочив в класс химии, мы на повышенных тонах обсуждали предыдущий урок, кто кому куда и чем попал. После звонка на урок из своей лаборантской вышла наша Лариса Владимировна и начала приводить нас удобоваримое для урока состояние. Удавалось ей это с трудом, но мы вроде уже стали затихать, как она допустила одну ошибку…
- Дети, ну я понимаю, что у вас только что была физкультура, - начала говорить она. Договорить ей не дали, дикий хохот разнесся по всему классу.
- У нас не физ-ра, у нас геометрия была, - сквозь хохот услышала она от нас.
- Хм… странная у вас была геометрия… - только и смогла сказать она.
И опять стала пытаться успокоить нас и начать урок, И ведь ей это практически удалось!
- Дети, откройте тетради, запишите, сегодня… число, тема урока… - только было начала она, как вдруг раздался стук в дверь. Не забывайте, в каком состоянии мы приперлись на химию… Нам достаточно было показать палец, чтобы вызвать всеобщий смех, а тут стук в дверь! Весь класс притих, ожидая дальнейшего развития событий.
- Войдите! – громко сказала Лариса Владимировна.
- Ларис Владимировна, куда можно положить тетрадку? – сказала голова десятиклассника, просунувшись в приоткрытую дверь, рука этого десятиклассника протягивала общую тетрадь в ярко-зеленой, этакой «вырви глаз» обложке.
- Ко мне в лаборантскую… - недоуменно пожав плечами, ответила Лариса Владимировна стараясь прорваться сквозь дикий хохот, взорвавшийся в классе. Десятиклассник мышью проскользнул в лаборантскую, благо дверь в нее находилась в двух шагах от входной двери в класс. А Лариса Владимировна вновь принялась успокаивать наш класс, грозя нам диктантом, контрольной работой и другими карами, вплоть до небесных. Через некоторое время, отсмеявшись, мы начали успокаиваться. Дождавшись относительной тишины и более-менее вменяемого нашего состояния, учительница продолжила урок.
- Итак, класс, запишите тему урока, - только было начала Лариса Владимировна, как вдруг… Да! Вы угадали, раздался стук в дверь!
- Войдите! – с напряжением в голосе сказала учительница.
Все мы дружно набрали побольше воздуха в грудь и затихли… Это затишье было перед бурей… Потому, что открылась дверь, и другой десятиклассник, робко заглядывая в класс, произнес:
- Лариса Владимировна, Вам тут тетрадку, такую зеленую не приносили?
Взрыв хохота разве что не выбил стекла в классе, мы уже не просто хохотали,
- У меня в лаборантской, - раздраженно ответила Лариса Владимировна. Десятиклассник проскользнул в лаборантскую, и так же, стараясь не привлекать внимания, выскользнул из класса. Наша истерика длилась еще минут десять, как минимум, постепенно затихая, но, то тут, то там снова взрываясь локальными участками. Когда слезы были уже вытерты, челюсти приведены в обычное положение, дыхание наше нормализовалось, и мы немного пришли в себя, Лариса Владимировна в очередной раз попыталась начать урок.
- Записываем тему урока, - в этот раз ей удалось все-таки назвать эту тему, мы начали записывать, но… раздался стук в двери!
- Да, что ж это такое сегодня твориться, не класс, а проходной двор! – возмутилась Лариса Владимировна, - Войдите!
Открылась дверь, в проеме показалась голова семиклассницы, и…
- Лариса Владимировна, а куда можно положить тетрадь? – невинным голосом спросила семиклассница, и… мы опять увидели все ту же зеленую тетрадку!
Класс дружно грохнул хохотом, мы бились в истерике… Кто-то уже стонал от невозможности вздохнуть, кто-то бился головой об парту, у кого-то уже текли по щекам слезы…
В очередной раз дождавшись, когда глаза наши прояснятся, а мы начнем понимать обычную человеческую речь, Лариса Владимировна попыталась продолжить урок. Она даже успела нам начать объяснять новую тему, как… Ну, вы поняли, опять постучали…
- Да закончится это сегодня или нет? – только и оставалось сказать Ларисе Владимировне.
Мы были на грани психического и физического срыва, мы еще не успели восстановиться от прошлого затяжного хохотания, мы еще не успели толком отдышаться, но реакция была уже запущена, и мы были в том состоянии, когда уже все равно, кто и зачем войдет, этот сгусток лишней энергии надо было выплеснуть! Набрав максимально возможное количество воздуха в грудь, мы затихли.
- Войдите! - Открылась дверь, и вошли наши одноклассники, которые остались дежурить и приводить в порядок класс после геометрии.
Что с нами было, описать трудно… Это был уже не хохот, и даже не истерика… Некоторых из нас уже начали быть судороги, некоторые обессилив от смеха, сползали под парту, сил смеяться уже не было ни у кого. Весь класс представлял из себя раскрасневшиеся лица со сведенными судорогами открытыми ртами, из которых доносился уже не смех, а что-то напоминающее стон…Время от времени слышался свистяще-шипящий звук, когда кто-то пытался вздохнуть… одноклассники, не понимая, над чем мы смеемся, начали поправлять свои пиджаки, брюки, волосы на голове, посмотрели недоуменно друг на друга… Это только добавляло масло в огонь, мы от этого только больше заливались смехом… Постепенно, ооочень постепенно, напряжение и хохот начали стихать, хотя то тут, то там, посмотрев друг на друга, мы опять начинали гоготать… Усиление смеха в одном месте, непременно подхватывалось уже в другом, поняв, что мы еще не скоро придем в себя, Лариса Владимировна написала задание на доске. Объяснять нам что-то, когда мы в таком состоянии было бесполезно, что она, разумеется, поняла. Никакие двойки, вызовы к директору и другие кары не могли нас остановить. К концу урока мы стали адекватнее реагировать на реальность этого мира, хотя, время от времени, кого-то начинало потряхивать, но старались это делать как можно тише.
Дорогая, уважаемая, обожаемая и, просто любимая наша Лариса Владимировна! Я, конечно же, знаю, что Вы уже давно простили нас за тот урок, но все-таки, хочу еще раз извиниться за себя и своих одноклассников! Это мы не назло Вам, это просто такое стечение обстоятельств. Простите нас!