Она сложила руки на коленях и прилежно уставилась на сцену — такую далекую, что лица артистов тонули в тумане. Колонна справа закрывала почти половину сцены, и уже было ясно, что даже если Эдмунд Кин когда-нибудь появится, спасти положение ему все равно не удастся. Ну а пока все еще тянулся бесконечный спектакль.
Мысли блуждали и вдруг, не спросив разрешения, своевольно вернулись к лорду Великолепие. Точнее, к его красивой шевелюре. Что ж, в признании очевидного факта не было ничего зазорного: джентльмен обладал прекрасными темными волосами, густыми и волнистыми.
Позволить себе представить, как выглядят без перчаток руки, тоже не возбранялось.
— Так-так, — послышался голос матери, и Линни поняла, что актеры, наконец, освободили сцену. Комедия все-таки закончилась. — Маркиз Дарингтон наконец-то изволил появиться в театре.
Линни тут же вернулась к холодной действительности, мгновенно прогнав образ красавца с романтической прической и грязным носовым платком в нагрудном кармане. Ее мать перегнулась через ограждение и, не отрываясь, посмотрела в партер.
