Глава 4
"Это знание дано мне свыше". Неожиданная догадка.
Невероятно отчаянный поступок.
Иногда, чтобы спастись самому,
надо спасти другого.
-Пацана у нее украли!
- Почему не девчонку?
- Все просто, - неожиданно осенило Кольку. - Если следовать логике жанра - воруют наследника. Борьба за власть, типа этого…
- Слушай, а ведь ты, наверное, прав, - у нее когда-то украли младенца, душа до сих пор мечется, не успокоившись. Как сюжет? - я старался храбриться, догадка придала мне силы.
- А тебе не кажется, что мы просто сходим с ума, как тот профессор из Будапешта?
Глава 4
"Это знание дано мне свыше". Неожиданная догадка.
Невероятно отчаянный поступок.
Иногда, чтобы спастись самому,
надо спасти другого.
- Колян, а ведь мы попали! - не знаю почему, в голове мелькнула страшная догадка - Мы не выберемся отсюда, пока она не найдет ребенка!
Приходилось вам когда-нибудь после пробуждения обдумывать только что приснившийся глупый странный сон, в котором совершаешь непонятные поступки, говоришь непонятные речи, делаешь непонятные выводы из поступков других? Но непонятным и глупым становится все это только когда проснешься. А во сне все происходит правильно и логично, как будто живешь в другом мире, по другим законам и правилам. Вот и со мной сейчас происходило именно такое, только не во сне, а наяву. А может быть, это и есть сон, и Колька мне тоже просто снится? Где грань между сном и реальностью?..
- Рустам, у тебя точно "крыша поехала", с чего ты взял? - удивился Колька, однако в его голосе слышалось сомнение.
- Это знание дано мне свыше, - попытался я отшутиться, так как сам не знал, почему пришло такое на ум,- А если серьезно, вспомни рассказы, связанные с этим домом. Думаю, что барышня ждет помощи от посторонних, а в данный момент - от нас.
- Твоя барышня, как и эти мужики, - просто привидение. А ты знаешь, что такое привидение? Это аудио- и видеозапись, как в видеосалоне. На Брюса Ли ходил? В общем, кино. Только четырехмерное, то есть голограмма. Слышал про такое?
- Сам придумал? А где "видик" или "мафон"?
- Носителем являются стены и предметы. Даже старинная мебель и картины, помещенные в современный дом, могут выделывать такие фокусы. При определенном освещении воспроизводится видеозапись, а нужная влажность и поток воздушных масс дают запись звука. Если бы луна была в другой фазе, мы с тобой слышали бы только звуки, но никого не видели. Так что нам повезло, что именно в эту ночь попали сюда.
- Нормально "повезло"! - усмехнулся я, - она же платьем меня задела, я чувствовал!
- Знаешь, это не я придумал, это научная точка зрения. Бывает еще - ненаучная. А платье - это, думаю, просто сквозняк.
- Если ты так хорошо все объяснил, что удираешь?
- Страшно… Слышишь? - неожиданно прервал разговор Колька и сделал знак, призывая к тишине. Где-то в дальнем конце коридора плакал ребенок. Я посмотрел на него и по выражению глаз понял, что рассуждения о голограммах вовсе не прибавили ему смелости. Впрочем, как и мне. Однако надо было выбираться из злополучного дома, и тогда, собравшись с духом, я предложил:
- А давай стащим у них пацана и отдадим матери?!
- Согласен, можно попробовать. Только это абсурд! Можно в кино ограбить банк, а потом в жизни тратить награбленное?.. А, давай, - все же согласился Колька.
Любопытство взяло верх над страхом, и мы осторожно начали продвигаться на голос младенца. Подкравшись к комнате, из которой доносился плач, увидели широкие спины, согнувшиеся над какими-то вещами, - воины собирались в дорогу, а младенец лежал на разостланной на полу медвежьей шкуре в полуметре от нас. Он успокоился, перестал плакать и, видимо, уснул. Решив, что подходящего момента может больше не быть, я схватил младенца и бесшумно выскользнул из комнаты. Ребенок был очень легкий, я почти не чувствовал веса. "Неужели у меня в руках голограмма? Как такое может быть?!" - удивлялся я, медленно продвигаясь по коридору. В какой-то момент послышались возгласы воинов, обнаруживших исчезновение малыша.
- Сюда! - скомандовал Колька и втолкнул меня в помещение, так удачно оказавшееся на нашем пути. Забежав, сразу затаились в углу, возле какого-то полуразвалившегося шкафа, на который наткнулись в темноте. Сердце бешено билось, заглушая звуки приближающихся по коридору шагов. Мы с удивлением смотрели на ребенка, лежащего на моих руках. Казалось, от него исходит слабый свет, как от фосфорного циферблата часов. "Голограмма?" - посмотрел я на Кольку. Он ничего не ответил и только удивленно пожал плечами. "Давай за шкаф!"- Колька с трудом протиснулся в пространство между стеной и шкафом и потянул меня за собой. Мы чудом успели спрятаться, как сразу в комнату вошли преследователи. Видимо, у них был факел или свеча - стены справа и слева осветились, и по ним запрыгали тени. Воины молчали, прислушиваясь. Казалось, время остановилось. "Господи, - думал я, - только бы не заплакал ребенок!" Колька стоял, сложив ладони вместе и что-то беззвучно шептал - наверное, молился о том же. Наконец послышался шум удаляющихся шагов, стало темно. Я, расслабившись, выдохнул.
- Где теперь мамашу найти? - спросил Колька, убирая с лица клочья паутины.
- Будем искать выход, может быть, она и встретится.
- Лишь бы на этих качков не напороться снова.
Минут сорок мы блуждали по лабиринтам коридоров и комнат, когда проснулся ребенок и принялся не просто плакать, а громко визгливо кричать, вселяя в наши сердца ужас. Мы находились в комнате, ранее богато обставленной - кругом валялись остатки разбитой мебели, и только огромное кожаное кресло стояло у окна нетронутым. Кожа местами сильно потерлась, но не до дыр, деревянные детали украшала искусная резьба, в общем, на аукционе за него можно было еще выручить неплохие деньги. Я принялся укачивать малыша, но он не умолкал, наверное, пришло время кормления. Неожиданно стало светлее, мы оглянулись и в ужасе бросились вглубь комнаты, Колька при этом споткнулся о поломанный стул и упал мне под ноги. Я чудом устоял, налетев на него в свою очередь. В проходе стояла предполагаемая мать, гневно глядя на нас своими огромными серыми глазами. Взгляд ее парализовал нас, мы словно окаменели от страха. Собрав всю волю, какая еще оставалась, я протянул ей малыша. Мне казалось, я снова вижу жуткий и завораживающий сон. Даже страх начал утихать. Я будто наблюдал происходящее не со мной, видимо, включилась защита психики, иначе можно было сойти с ума. Девушка потянулась ко мне тонкими белыми руками, взяла младенца и сразу исчезла, выскочив из комнаты с прижатой к груди драгоценной ношей. Мы тут же последовали вслед за ней, но только вышли в коридор, сразу услышали крики на непонятном языке и звук быстро приближающихся шагов. В черной глубине коридора блеснул огонь факела, осветив знакомые мужские фигуры. Мы бросились в ту сторону, куда удалялась белое прозрачное платье. Не догнав девушку, не сговариваясь, вбежали в попавшийся на пути каминный зал. "Давай за мной!" - крикнул Колька и по-обезьяньи ловко по полкам вскарабкался на крышу стоявшего в нише огромного шкафа. Верх антресолей обрамлялся украшенным резьбой бортиком, сантиметров сорок высотой, так что мы, по сути, оказались в ящике, в трех с половиной - четырех метрах над полом. Толстый слой паутины, как перина, устилал дно. Ее нити вперемешку с пылью и опилками были такой внушительной толщины, что казалось, из них можно запросто вязать теплые зимние носки и безрукавки.
Глава 5
"Может быть, все это мне приснилось?" Представление продолжается.
Хорошо то, что хорошо кончается.
Но иногда, то, что хорошо начинается,
тоже заканчивается неплохо.
Затаившись, лежали мы на мягкой подстилке, когда кто-то вошел в зал и остановился на середине комнаты, прислушиваясь. Пыль щекотала в носу, желание чихнуть становилось просто невыносимо. Шаги удалились в ту часть комнаты, где находился камин, и тени, прыгавшие по потолку, исчезли вслед за ними. Я зажал нос пальцами и, не в силах больше терпеть, очень тихо и сдавленно чихнул. Оказалось, что не очень тихо - где-то в дальнем конце комнаты послышались тревожные мужские голоса, потом кто-то подошел к шкафу, и со страшным скрипом отворилась уцелевшая дверь. Я прижался к дну, утопив лицо в пыли, опилках и паутине, надавив правой рукой на Колькин затылок. Сердце стучало так громко, что казалось, этот стук могут услышать снизу. Мой товарищ превратился в неодушевленный предмет - бездвижимый и абсолютно бесшумный. Мне показалось, что он не дышит, и я даже испугался, как бы он, чего доброго, не умер от страха. Когда через некоторое время шаги снова удалились, я рискнул выглянуть из своего укрытия. Наверное, в камине развели огонь, так как в комнате стояло большое облако серого дыма, какое уже не раз приходилось наблюдать, когда появлялись привидения бородатых воинов. Кошмарный сон или невозможная действительность продолжали мучить нас своими жуткими картинами.
Один из лохматых бородачей держал за волосы стоявшего на коленях связанного юношу лет тринадцати. На парне была белоснежная холщовая рубаха, кожаные штаны и высокие остроносые сапоги. Длинные, пшеничного цвета волосы все время выскальзывали из руки воина, но он снова хватал их и пытался намотать на кулак. По всему было видно, что юноша совсем не из простолюдинов. Второй воин тыкал в лицо парню длинным блестящим мечом, требуя, по-видимому, какого-то ответа. Но тот только дерзко ухмылялся и ничего не отвечал.
Потом началось и вовсе непонятное. В комнату вошла, как будто паря над полом, уже знакомая "снежная королева". Теперь девушка не выглядела такой хрупкой, явно повзрослев и накачав в тренировках крепкие, но не слишком объемные мышцы. Она бросилась на обидчиков, размахивая тяжелым широким мечом. Было странно видеть, как легко обращается она с этим совсем не женским оружием. Движения были невероятно легкими и фантастически неправдоподобными. Иногда она просто взлетала над головами мужчин вопреки всем законам гравитации. В какой-то момент, отбив удар одного из нападавших, правильней будет сказать, защищавшихся, она резко, словно бритвой, срезала его длинноволосую голову. Тот, к нашему ужасу продолжал еще некоторое время идти вперед, размахивая мечом. Наконец наткнулся на шкаф, на крыше которого сидели мы, и упал замертво. Я посмотрел на Кольку. Он сидел, прислонившись к стене, обняв колени, и как-то равнодушно смотрел на происходящее. Видимо, нервное напряжение превысило свой предел и заблокировало сознание. "А вот и продолжение - десять лет спустя", - тихо сказал Колька. Это был шок. Увидев его состояние, я сел рядом, перестав бояться, не понимая, что происходит. Я просто сидел и наблюдал, как в последнем ряду кинотеатра, пока не уснул, упав на ковер из паутины. Долго еще слышались сквозь сон звуки сражения, пока наконец не стало совершенно тихо.
Когда я проснулся, было еще темно. Кольки наверху не было. Я глянул вниз и увидел его возле стола в каминной зоне. Никого из участников ночной битвы не было. Ни живых, ни мертвых. Я спустился и подошел к Кольке. "Ты тоже спал?" - спросил я. "Да", - ответил он.
- Может быть, все это мне приснилось? - вслух подумал я.
- Ага, и мне тоже, - Колька стоял и смотрел тупым сумасшедшим взглядом на свечу, оставленную на краю стола, на котором были видны свежие зарубки, случайно сделанные во время драки на мечах.
- Ничего не понимаю! - он протянул руку - пламя заколыхалось при движении, но взять свечу не удалось. Рука все время проходила сквозь тяжелый металлический подсвечник. Несколько раз он хватал воздух, потом осторожно обхватил пальцами несуществующий подсвечник и начал медленно поднимать неплотно сжатый кулак вверх. Фокус удался! Огонек начал двигаться. Мы устали удивляться происходившим в эту ночь чудесам и решили поскорей выбираться из замка, отложив анализ событий на потом.
Как только в наших руках оказалась виртуальная свеча, все пошло на лад. Выйдя из комнаты, сразу напротив увидели ступени, ведущие наверх. Не могу описать необыкновенной радости, охватившей нас, когда мы оказались в той самой башне, ступени которой вели к выходу из этого жуткого дома. Только теперь расслабились и сразу почувствовали страшную усталость. В щели между досками пробивались первые утренние лучи света. Я засмеялся, глянув на Кольку, который продолжал держать неплотно сжатый кулак перед собой, как клоун, добросовестно играющий свою роль в пантомиме. Было уже довольно светло, и никакого подсвечника, никакой свечи, ни голограммной, ни настоящей, как будто и не было никогда. Колька тоже засмеялся, но истерическим смехом облегчения. Он словно не верил, что все закончилось и с наступлением рассвета мы, наконец начинаем жить привычной, понятной для нас жизнью. Смех его стал срываться на рыдания, я почувствовал, что сам могу разреветься, отвернулся и скорей бросился вниз к заветной двери…
- Слушай, а все-таки, что тебе снилось? - спросил Колька, когда мы шагали мимо развалин часовни. Он принялся рассказывать свой сон, в точности, до мельчайших подробностей описывая то, что приснилось мне.
- Вольдемар, а фотографии какие-то остались? Ты говорил, что они фотографировали, - спросил Герман.
- Это как раз самое интересное. Рустам показал мне одно странное фото. Колька, как настоящий папарацци, успел снять момент передачи похищенного ребенка.
- Иди ты?!
- Представьте себе. Так вот, качество, конечно, оставляет желать лучшего, однако Рустама видно отлично. Во всяком случае, я его сразу узнал. Он стоит с протянутыми руками, кисти засвечены светлым пятном. А вот женский силуэт, тоже с вытянутыми в его сторону руками, виден довольно четко, но только светлый силуэт, абсолютно без теней и объемов...