Николай не знал своей матери. Он был отказником. Дом малютки, детский дом... Вскоре после выпуска из детдома - тюрьма... Обычная для таких выпускников дорожка. Потом были неудачные попытки найти работу - да где там! Не такая уж нужда в рабочих руках, чтобы брать на работу бывших зеков.
Так и оказался Николай на обочине жизни в компании таких же "лишних" людей. Пристанищем их стал старый дом, тоскливо ждущий сноса.
Вполне пригодные к носке одежду и обувь можно добыть в мусорных контейнерах жилых домов. А за списанные из супермаркетов продукты с бомжами частенько конкурировали и пенсионеры. Да и деньги кое-какие водились у этой братии - то продавцы на рынке подкинут за мелкие услуги, то грузчики помощи попросят... Так что хватало и на пиво...
В один из тёплых майских вечеров, когда товарищи Николая собралась у костерка, разведённого во дворе дома, чтобы попить чаю, один из бомжей, молодой худосочный парень по имени Санёк, расхвастался, что сегодня его бомжовский ужин в виде лапши с постным маслом, не прикалывает.
Сегодня, мол, его какая-то сумасшедшая старуха накормила домашними пельменями! А потом чаем с конфетами угощала! А всего-то и просил у неё возле магазина по привычке сто рублей "на хлебушек". И всё Коленькой его звала. Прямо вот так в квартиру и впустила бродягу, не побоялась!
- Знаем мы эту полоумную! - отозвался один из бомжей. - Сын у неё был, Николай - с женой и дочкой все трое на машине разбились. С тех пор она с катушек и слетела - всех молодых мужиков Коленькой зовёт и к себе зазывает - кормит.
- Тебе, Николай, туда прямая дорога - тебя ведь и зовут, как её сына покойного! - заржали товарищи.
Кровь ударила в голову Николаю...
- Да что же вы за нелюди! - заорал он. - Старуха от горя с ума сошла, а вы издеваетесь над ней! Если узнаю, что украли у неё что-нибудь - башку откручу!
Короткой майской ночью так и не успел заснуть Николай. Эта история с одинокой старухой всколыхнуло в нём всё то, о чём он старался не думать, не бередить раны. То, как мечтал он всю свою жизнь хоть раз увидеть женщину, которая его родила, ощутить тепло родного человека. То, с какой тоской и завистью смотрел он из детдомовского окна на счастливчиков, идущих по улице за руку с матерью или отцом...
Чудовищное, вселенское одиночество опять сдавило ему горло... А что, если и сама эта женщина, подарившая ему жизнь, нуждается в помощи и поддержке? Только где её найти?
Разбудило Николая утреннее майское солнышко. Короткий утренний сон подарил ему необычайно яркую картину: Николай стоял на высокой горе, вокруг было половодье цветов, и вдруг он распростёр над землёй руки и ... полетел. Летел, захлёбываясь от радости, и удивлялся - как же он раньше-то не знал, что может летать!
Выйдя из своего "отеля", Николай набрёл на улице на торгующую тюльпанами пожилую женщину. Тюльпаны были жаркого оранжевого цвета - цвета огня, цвета радости - такими была покрыта земля во сне, который только что видел Николай... Прошарил карманы, собрал последнюю мелочь, и, как только букет оказался в его руках, ноги сами понесли его туда, где жила та самая женщина...
Остановился перед дверью и услышал за спиной: "Вы ко мне?"
Оглянулся - пожилая женщина с печальными глазами, худенькая и невысокая, стояла за его спиной.
- Проходи, сынок! - распахнула она дверь перед Николаем.
Маленькая квартирка, в которую он вошёл, сияла чистотой - видно хозяйка непрестанно здесь что-то мыла и перетирала, пытаясь найти в работе спасение от горестных мыслей и одиночества... И всё же гость не смог не заметить, что жильё это - сиротское, нуждающееся в заботливых мужских руках: на кухне мерно капает подтекающий кран, карниз с подвешенной к нему гардиной покосился и вот-вот упадёт...
У Николая руки зачесались от желания помочь одинокой беспомощной женщине.
А хозяйка тем временем, поставив цветы в вазу, наливала в тарелку наваристый борщ, отрезала куски от пирога со щавелём. По квартире плыли восхитительные ароматы домашней еды...
Сама хозяйка ничего не ела - не до того ей было - она радостно смотрела на то, с каким аппетитом поедает её стряпню гость.
- Ешь, Коленька, ешь!
- Я хочу вам чем-нибудь помочь! - нерешительно предложил Николай, чувствуя себя виноватым в том, что ищет повод вернуться в этот дом.
- Поможешь, поможешь, Коленька! - обрадовалась старушка. - Приходи ко мне послезавтра - я тебе пельменей приготовлю!
Стыд прожёг Николая. Он бросился перед хозяйкой на колени, припал губами к её маленьким сухоньким рукам, потом уткнулся лицом в колени и впервые за много-много лет заплакал: "Простите меня! Я не ваш сын - вы ошиблись, а я не должен был сюда приходить! Простите!"
На голову его опустились тёплые руки...
- Сынок! Успокойся! Я ведь не сумасшедшая, как все думают, и в гости вас всех зазываю не потому, что принимаю каждого за своего сыночка - нет! Просто когда я кормлю обедом молодого мужчину, мне становится легче на душе, и я думаю, что и там, куда ушли мои дорогие сын, сноха и внучка, им тоже становится лучше... А ты приходи ко мне всегда, когда захочешь - будешь мне вместо сына! Я думаю, мой Коленька на меня за это не обидится...
У Николая будто крылья за спиной выросли: он узнает, наконец, что такое мать! И сам станет сыном, которого будут любить и в котором будут нуждаться! Он больше не будет одиноким и обязательно станет хорошим сыном!
На следующий день его место в "отеле" для бомжей занял другой человек, а через неделю в ЖЭКе закрылась, наконец, вакансия слесаря-сантехника. У нового сантехника Николая руки росли откуда надо, и мастер Сашенька не могла на него нарадоваться. Николай и плотника мог заменить, и крышу отремонтировать...
И уж совсем по-особенному стала она на него смотреть, когда он в перерывах между вызовами смастерил полочку: " У матери цветов много, будет куда поставить!"