Будучи людьми, нечуждыми кинематографу, мы хотели бы рассказать Вам про фильм «Касабланка», который многими считается лучшим фильмом всех времён и народов. А ведь начиналось всё очень даже банально и скучно. В тысяча девятьсот сорок втором году крупнейшая голливудская студия получила «социальный» заказ от Вашингтона создать военно-политическую драму, изображающую простого американца, не генерала и даже не героя, в борьбе с мировым злом нацизма. Эдакий Антон Палыч Чехов в контексте Второй Мировой войны.
Студия поручила работу своему лучшему режиссёру. Тот долго отказывался от столь банального предприятия, но ему объяснили, что такое поведение может вызвать непонимание не только у руководства киностудии, но и у людей «наверху», вплоть до президента Рузвельта, который пока ещё очень любит его фильмы о ковбоях. Хитрюга режиссёр всё-таки отвертелся от задания, перекинув его на своего коллегу, который исторически ненавидел фашистов немного больше и оттого всё-таки согласился поработать над агитационным материалом. Коллега спустил разнарядку лучшему артисту студии, который тоже сначала было наотрез отказался, но был образумлен весомыми доводами. Тогда артисты ещё работали на студиях по трудовой книжке и им трудно было спорить с руководителями.
С женщинами, как всегда, получилось сложнее: на лучшую звезду студии не подействовали никакие доводы, вплоть до самых весомых (меня всегда поражала способность женщин не прислушиваться к весомым доводам), поэтому на женскую роль пришлось брать молодую девочку откуда-то из Тмутаракани (то есть, из Швеции). Она и по-английски то ещё говорить не выучилась… Но другого выбора не было. Снимали на минимальном бюджете, без единого выезда из павильона, в спешке, за два месяца, и почти «на коленке». Как же из всего этого вышел лучший фильм всех времён?
У нас есть два объяснения: организационное и социальное. Организационное объяснение простое: если собрать в одном месте много крепких профессионалов, замешать их с молодым дарованием и заставить их сообща трудиться, пусть даже под кнутом, то чудо практически неизбежно. Тем не менее, этого объяснения явно недостаточно. Если бы это было единственной тайной, то шедевром должна была стать, например, кинокартина «Африканская королева», которая была снята почти теми же людьми и почти в таком же контексте и почти на ту же тему, но на гораздо большем пафосе и бюджете. Уж и рекламировали её до тошноты, и «Оскарами» всю обвешали. Ан нет, шедевром она не стала. А «Касабланка» стала… Поэтому переходим ко второму объяснению.
Скорее всего, главный секрет успеха «Касабланки» заключается в том, что на пуританской и до боли скучной в плане отношений почве Голливуда середины двадцатого века неожиданно для всех вырос цветок невиданной свободы нравов и их оценки. А, как известно, дети от межрасовых браков выходят самыми красивыми. Сейчас в это совершенно невозможно поверить, но в Голливуде середины двадцатого века было немыслимо обсуждать вопросы адюльтера, а уж тем более полигамии. Героиня любого фильма тогда была обречена на высоконравственную позицию, а уж если её и совращал какой-нибудь Вронский, то путь ей был только либо на рельсы, либо в исповедальню и оттуда прямо обратно в объятия любимого супруга со слезами раскаяния повсюду на теле.
А в «Касабланке» вдруг красивая молодая женщина на протяжении всего фильма выбирает между мужем и любовником, причём зрителю, к его изумлению, абсолютно очевидно, что любовник выигрывает по всем статьям. Такая постановка вопроса не могла не возбудить аудиторию, а уж крепкие профессионалы довели эффект до сногсшибательного. Причём сделали они это, наверняка, неосознанно - просто профессионально выполняли своё служебное задание.
Хэмфри Богарт играл сильного духом и телом мужика в непростой жизненной ситуации – играл как всегда блистательно. Ингрид Бергман даже и не играла, а просто искренне изображала именно то, что на её месте делала бы любая молодая красивая девушка в реальной жизни – пыталась выбрать между двумя перспективными самцами, не отпуская ни одного из них чересчур далеко. Не будучи искушённой в голливудских делах, она совершенно не догадывалась, что показывать эту правду на экране простым людям строжайше запрещено! А режиссёр просто строгал свой двадцатый с хвостиком фильм, не задумываясь о деталях, и потому не уследил за молодой шведкой. Он, вероятно, только лет через пять понял, что произошло…
Ингрид Бергман впервые за долгие годы показала зрителю не безликую политкорректную курицу, а женщину, в глазах которой скрывается какая-то мысль. Когда зритель узнаёт, что же это за мысль, он вздыхает облегчённо и с пониманием... Ну да, она изменила мужу с Богартом. Ну да, она крайне об этом сожалеет и декларирует, что это больше не повторится… Понятное дело, такому красавцу трудно не отдаться, особенно если муж большой человек и редко бывает дома. Вроде бы всё становится на свои места и фильм направляется к поучительной моральной развязке…
Но чу! Именно тут-то и начинается магия. На словах Ингрид Бергман говорит, что роман прекращён, а телом и глазами показывает, что она сама лично в этом вовсе не уверена. А мужики вокруг смотрят с уважением и ждут, когда же она решит, чего хочет. И сами при этом тоже кумекают, что и как они хотят выловить в этой непростой житейской ситуации… Тут-то все мы, зрители, садимся на жизненно необходимую важность ответа не простой житейский вопрос: с кем она останется и что ей за это будет. Отвлечься от этого вопроса оказывается совершенно невозможно вплоть до последней минуты фильма, пока наконец не выяснится, кто, кого и как выбирает... Приятного просмотра!
Если вы дочитали до этого места, то Вам точно (гарантированно) понравятся мои книги «Регулятор» и «Компилятор» — приобретайте на замечательном "Лабиринте"! Ну и не забывайте подписываться на этот мой канал в этом самом Дзене!