Как изготовить большую партию запрещенных предметов, причем сделать это фабричным способом, в условиях свирепой полицейской слежки и террора? Или получить лабораторный анализ при отсутствии необходимого оборудования? Бить противника его же оружием!
Первая русская революция была потоплена в крови. Тысячи расстрелянных и сосланных на каторгу, замученных в тюремных застенках, повешенных— таков был ответ правительства на естественное желание рабочих жить по-человечески. Праздник для реакционеров— большевики разгромлены, и привычный порядок вещей сохранен.
Однако большевики не только не были разгромлены, но и не отказались от борьбы, уйдя в глубокое подполье и сосредоточившись на более тщательной подготовке новых боев.
Тогда на место погибших и арестованных вступили новые бойцы. Среди лучших представителей интеллигенции, пришедших в партию в эти годы, был Павел Карлович Штернберг, выдающийся астроном, профессор Московского университета.
Вместе с ним ряды революционеров пополнили доцент Московского университета и талантливый химик Е.А. Гопиус, инженер М.П.Виноградов, и многие другие.
Павел Карлович вступил в партию большевиков сразу по возвращении из увлекательной научной командировки в Германию, где он наблюдал захватывающие открытия зарубежных коллег, ознакомился с новейшей аппаратурой и записал успешно проведенные наблюдения. Самое время продолжить научную работу на Родине.
Однако ученого занимали другие мысли, заставляющие его просиживать долгие бессонные ночи. Революция— имеет ли он право оставаться в стороне, поглощенный захватывающими исследованиями? Разве он сердцем и помыслами не с рабочими, и не с теми, кто хочет лучшей доли для них?
Вернувшись в Москву в декабре 1905 года, Штернберг встретился с подпольщиками.
— Почему вы решили прийти к нам? — спросили его. — Именно сейчас, когда царизм празднует свою победу, когда кругом буйствует жестокая реакция, когда многие, называвшие себя революционерами, малодушно отказываются от борьбы и даже переходят на сторону врага?
Глаза большевиков пытливо смотрят в лицо Штернберга. В комнате, освещенной тусклой керосиновой лампой, танцуют причудливые тени, которые на мгновение застывают с тем же немым вопросом: “Почему сейчас?”
Да, многим непонятно почему этот уже не юноша, а сорокалетний приват-доцент престижного университета, ученик знаменитого астронома Бредихина, увлеченного наблюдением за звездами и планетами, вдруг решил вступить на путь революционной борьбы.
Что ответить подпольщикам? Рассказать, что не спал ночами, размышляя о тяжелой жизни рабочих и крестьян? О том, как вчитывался в книги, пытаясь найти ответы у многих философов и ученых? И не находил, пока внимательно не ознакомился с трудами Маркса, Энгельса и Ленина. Да, именно так! Штернберг встал, расправив свои могучие плечи.
— Я, ученый, — начал он тихо, — я человек факта, человек точной, ясной и аргументированной теории. Я очень внимательно изучил коммунистическую теорию. И понял, что это единственная правильная общественная теория. — Он помолчал, а потом продолжил громче и решительнее: — Да, революция временно разгромлена, но жизнь продолжается. И жизнь приведет к новой революции. Это исторически неизбежно. Я в этом убежден! Именно поэтому я вступаю в партию большевиков— единственную по-настоящему революционную партию России.
Вот такие люди составили костяк Военно-технического бюро (ВТБ) при Московском бюро ЦК РСДРП(б), в задачи которого входили такие важные вопросы, как издание брошюр, в которых излагались стратегия и основные задачи, разведка, технические разработки и тд.
Они не кичились знанием цитат, чтобы выглядеть умнее, и никогда не считали себя лучше других, они, напротив, отличались человеколюбием, скромностью, а свой ум и знания поставили на службу общего дела.
Конечно, и ум для этого нужен живой, гибкий, острый, дальновидный, способный не просто четко и ясно понимать явления природы и общества в развитии, но и на деле применить недюжую смекалку.
Владимир Ильич оставил много ценных заветов, среди которых есть и такой: “Умейте пользоваться услугами врага!” Нужно только приложить его к текущим реалиям и тонко воспользоваться ситуацией.
Подпольные большевики были настоящими мастерами этого дела.
Однажды ВТБ получило задание изготовить 3000 оболочек для ܦoᥕܦ , причем сделать это было необходимо фабричным способом. В условиях свирепой полицейской слежки и террора задание было почти невыполнимым. МК поручил Штернбергу подготовить инженера Виноградова. Он должен был как-то поступить на один из заводов и тайно наладить такое производство. Но Виноградов, как только об этом зашла речь, наотрез отказался. “Я лучше пойду работать на молочную ферму Баландиных”, — заявил он, уходя, и хлопнул дверью. Неудача!
Вторая осечка случилась, когда другого инженера с партийной кличкой “Домине” попросили найти способ испытать уже изготовленные по чертежам прототипы. Понятно, что подпольщики не располагали лабораториями, поэтому испытывать пришлось в загородной зоне, где рос густой лес, и было совершенно безлюдно.
Штернберг и Домине разработали план, выбрали подходящую местность и назначили дату испытаний. В нужный день Домине с товарищами отправились поглубже в лесную зону. Добравшись до выбранного заранее участка, инженер небрежно бросил два образца на пенёк, а третий заложил между двух огромных сосен и спокойно поджёг шнур.
— А теперь— бежим, — так же спокойно предложил он.
— А как же две оставшиеся на пеньке?
Домине махнул рукой: очевидно, было уже слишком поздно, и сейчас сюда приедет полиция. Провал за провалом...
Но вскоре неожиданно появляется инженер Виноградов.
— Выручайте, товарищи. Нужны деньги из партийной кассы, не то мне крышка!
И рассказал, что устроился на ферму, как и обещал. Сконструировал сепаратор, а он оказался негодный. Вернее, поначалу модель действовала исправно, и предприниматели дали добро на изготовление еще около трех тысяч образцов. А потом они все сломались. Предприниматели подали в суд и требуют возмещение убытков— хотя бы за металлический лом. Вот на него ему и нужны средства из общественной кассы.
Товарищи, конечно, возмутились: с какой стати они будут покрывать неудачные авантюры за счет партийных сборов. И отказались. А Виноградов переглянулся с Павлом Карловичем и рассмеялся. Оказывается, сам Штернберг предложил Виноградову изготовить заведомо негодный сепаратор, одна из частей которого пойдет на изготовление нужных им предметов. Предприниматели с радостью согласились отдать все это добро по цене лома!
— Так что же вы раньше молчали? — набросились товарищи.
— Конспирация! — улыбнулся Павел Карлович.
А вскоре выяснилось и с Домине. Однажды он явился сияющий и выложил перед товарищами журнал управления артиллерии. Павел Карлович торжественно прочитал: “Недавно неизвестные злоумышленники произвели взрыв разрушающей силы. В спешке они забыли два снаряда, которые мы исследовали в лаборатории управления. Исследования показали…” А далее шёл полный лабораторный отчёт.
По материалов очерков “Во имя революции”
Опубликовано в моём жж