Зима близко. О чем поет шарик у вас на руке? Об огоньках ночных деревень? О близкой весне? А может, о том, что скоро будет красный день календаря, и все три Галактики соберутся в созвездии Сеерной Короны? А? Как тебе эта мысль? Кажется, подходит. Это и есть настоящая современная музыка. Ты еь, ели я неошибаюсь, фнтст? А фантастики у нас много. Ее можно слушать в любом виде, ее можно купить в любой палатке, на юбой улице, ее жно слушать везде. Это не роскошь, это природный дар. Для того, чтобы его развить, надо не столько слшать, сколько слушать». Тогда отец погладил его по голове, и они с той же минуты стали часто встречаться в одном дворе, там, гд стоял гарж – всю свою взрослую жизнь он ходил туда к отцу, потому что больше некуда. Они много говорили – о книгах, о жизни. Отец часто бывал сердит, иногда даже раздражен. Почему-то он требовал, чтобы Владик прочел ему несколько новелл из его собственного сорника, о которых и сам-то узнал, казалось, только недавно. Он находил их скучными и занудными. «Не очешь? Ну давай тогда писать. Пока не создашь сам что-нибудь достойное, подсовывать никто не будет. Да что за них деньги платить, как будто я деньги за это имею». Сначала Владик каждый раз отвечал: «Не знаю. Не пробовал». Но ему ужасно нравилось, как отец иной раз, читая что-нибудь непонятное и выспренное, вдруг останавливается и долго шевелит губами, словно отыскивая незнакомые слова, или, напротив, одним глазом глядит на страницу, а другим вбок, как будто отыскивая ответ, а потом берет лист, медленно кладется на него грудью и принимается писать. Он с восторгом следил, как день за днем растет под его рукой исчерканная розовыми чернилами страница. Постепенно он стал составлять у себя в сознании целый фантастический мир. Там были люди – они приходили и уходили, как в старом кино. Были вампиры, которыми управляли они с отцом. А были и совсем крошечные человечки, с которыми можно было играть и разговаривать.