— Вы наверняка уже догадались почему мы здесь, — обратился Ян к сидящему напротив Петру Павловичу. Место, где они находились, не казалось подходящим для официальных встреч. Но Пётр Павлович с радостью принял приглашение нового следователя встретиться в кафе, чтобы получить хотя бы какое-то объяснение происходящему, но вместо этого они уже несколько минут сидели в полнейшем молчании. Петр Павлович из чувства такта не стал торопить своего собеседника, а Ян воспользовавшись свободной минуткой медленно пил крепкий кофе.
— С чего бы мне это знать? — ответил Петр Павлович внимательно всматриваясь в своего собеседника. Перед самой их встречей лавку Петра Павловича посетили милиционеры проведя тщательный осмотр всех помещений, документации и бухгалтерии.
— Я расследую одно дело. Сложное дело.
— Что же вам нужно от меня?
— Мне нужны… показания очевидцев. Вы были хорошо знакомы с Фёдором Карповым. — произнес Гущин опустив глаза на дно своей кружки.
— Очевидцев? Не понимаю. Мы были с Фёдором хорошими приятелями, но я не был свидетелем его смерти. — слегка раздраженно ответил Петр Павлович.
Петру Павловичу голос Гущина напомнил о недавнем посетителе, который приходил несколько дней назад перед самым закрытием лавки. Посетитель внимательно осматривал стеллажи и задавал странные вопросы об экспонатах. Из-за высокого воротника, Петр Павлович не смог разглядеть лица того человека, но на то и не было особой причины.
— Допустим. Но вы же были в доме Фёдора перед самым пожаром. Разве не так? — произнёс Гущин допивая свой кофе. Он машинально потянулся во внутренний карман своего плаща и достав сигарету молча наблюдал за своим собеседником.
Напротив, Гущина сидел пожилой мужчина в круглых очках без душек. Внешность Петра Павловича напоминало Яну внешний вид какой-то диковинной птицы, густая короткая борода и темные кудрявые волосы усиливали это впечатление.
Пётр Павлович побледнел от слов следователя.
— Я был у него в гостях. Не знаю откуда вы могли это узнать, но да… так оно и было, — справившись с собой, Пётр Павлович продолжил говорить уже более спокойным тоном. — Я покинул дом, до того, как начался пожар и Фёдор погиб.
— Мы провели экспертизу слепков зубов погибших. Среди них Фёдора нет. — сказал следователь листая папку с бумагами.
— Фёдор жив?! — подпрыгнув со своего стула воскликнул Петр Павлович.
— Это пока остаётся загадкой. Но давайте не будем отвлекаться, — ответил Ян. — На месте пожара было найдено вот это…
Ян достал из кармана небольшую глиняную дощечку, на которой были изображены символы. Один символ в самом центре явно отличался. Он напоминал изображение перевёрнутого глаза, состоящего из двух соединенных полуовалов разного диаметра.
— Ах, вы об этом… — ответил Пётр Павлович, рассеяно переведя взгляд на соседний стол. — Теперь понятно, откуда вы узнали о моём приходе в дом Фёдора.
— Вы узнаёте это изделие?
— Конечно. Это…это древнейшие иконические логограммы шумер.
— Вы сами её сделали?
— Да.
— А что послужило оригиналом?
— Вы, наверное, знаете, что недалеко от города находятся курганы?
— Кажется… Киратун…
— Уутук и Саараж. — договорил Пётр Павлович. — Примерно, двадцать лет назад, я проводил раскопки в этих курганах вместе с моей покойной женой. Там и были найдены фрагменты оригинальной дощечки.
Следователь молчал, в ожидании, что Пётр Павлович продолжит говорить.
— Этот символ. — снова заговорил Пётр Павлович указывая в самый центр глиняной дощечки. — Был позаимствован египтянами у цивилизации шумер. А откуда они — неизвестно. Это точная копия настоящей из кургана.
— Вам известно для чего эта дощечка была нужна Фёдору?
— Некоторые считают, что этот символ отпугивает злых духов. Нечисть.
Образовалось молчание, где усталый следователь наблюдал за своим собеседником, будто они были и не в кафе вовсе, а на допросе. К столу подошла официантка, полная девушка с белыми кудрявыми волосами и зелеными веселыми глазами.
— Многие ниточки ведут к вам, Пётр Павлович. И если вы не будите со мной откровенным, то все зацепки могут вылиться в дело…
— Вам что-нибудь принести? — официантка перебила следователя.
— Принесите ещё одну чашку кофе.
Гущин и Петр Павлович молчали, до тех пор, пока официантка не ушла.
— Мы же сейчас говорим не о пожаре, ведь так? Вы думаете я виноват в исчезновениях? — с иронией в голосе спросил Пётр Павлович смотря на следователя поверх своих очков.
— Я не говорил этого. Давайте начнём с начала. Вам известно, что Полина была приёмной дочерью Фёдора? — продолжил задавать вопросы следователь куря уже не первую и далеко не последнюю сигарету в этот вечер.
