Спаривание крестовок, то есть помеси красной и серебристо-чёрной лисы, всегда приводит к «обесцвечиванию» – чёрного в каждом последующем поколении становится меньше. Но щенки Дуси почему-то нарушили это непреклонное правило, они все так и оставались крестовками: с чёрными лапами, с чёрным хребтом, чёрного не становилось меньше. Дусю берегли как научную загадку, пытаясь открыть новую закономерность или увидеть наконец у её потомства вырождение чёрного, считающееся неизбежным, законным, эволюционно-селекционным. Много было загадочных лис, за которыми наблюдали Вадим и другие зоотехники под руководством Татьяны Михайловны. С увеличением размеров животного стали нарушаться и законы окраса в поколениях. О данном факте Татьяна Михайловна упоминала на всех конференциях. Но почти никогда она не уточняла о другом факте, который касался не качества пушнины и её размеров, а поведения «большой», как её называли, лисы. А поведение самых крупных особей менялось, иногда кардинально. Татьяна Михайловна вела записи, дневники... и боялась делать выводы даже тогда, когда стало ясно, что можно массово разводить этих «больших» лис,
то есть когда было принято решение строить для новых элитных лис новую звероферму...
И вот сейчас «пришли», привиделись, приснились Дуся и Канадец. Татьяна Михайловна в своей галлюцинации смутно видела их окрас, их «осанку», Дусю узнала по характерному белому пятну на морде, Канадца – конечно же, по размерам. Татьяна Михайловна ещё подумала во сне – если они каким-то необыкновенным волшебным образом доживут до следующего гона, то должны дать хороших щенков. Конечно, о четырёх речи не идёт, дай бог один выживет из помёта. Дуся и Канадец, точнее, их видения приблизились к Татьяне Михайловне, их головы легли пушной фее на грудь, на сердце. «Хорошие мои», – сказала Татьяна Михайловна...
– Мама! С кем это ты болтаешь? Лисы приснились? – Голос дочери донёсся издалека, и сразу за этим распахнулось окно. – Мама! Душно как! Что ты в жару и замурованная?
– Следователь приходил, – ещё не совсем проснувшись, проговорила Татьяна Михайловна.
Зо присела на уголок кровати, обняла маму: