Здравствуйте, уважаемые читатели.
Поведение наших соотечественников за границей давно стала темой анекдотов, обсуждения и, часто, осуждения. Взаимодействие представителей одного народа с другим всегда занимательно. Отсюда и берутся всякие штампы, ярлыки и представления о целой нации.
Очерк Куприна «Немножко Финляндии» примечателен тем, что написан в 1908 году. Писателю было что сказать. Дворянин, офицер, он быстро вышел в отставку и вел удивительную, можно даже сказать, бродячую жизнь. Несмотря на происхождение, он успел поработать:
- маляром;
- грузчиком;
- токарем;
- землемером;
- учителем;
- актером;
- продавцом.
И это еще не все достижения Куприна! Учился зубоврачебному делу, пел псалмы в церкви. К чему это я? К тому, что он хорошо знал людей из разных классов. Общение с ними и наблюдения писатель затем использовал в своих произведениях. Знал их жизнь «изнутри», а не сидя в богатой усадьбе. Поэтому словам Куприна вполне можно верить.
Немного о Финляндии. В 1908 году у этой страны был странный статус. Многие думают, что она входила в состав России. Это не совсем так. Называлась она автономным Великим Княжеством. Но подчинялась российскому Императору, при этом имея свои законы. Так что «заграницей» ее можно было назвать условно.
Что же поразило Куприна в поездке по Финляндии? Помимо описания красивых городов, чистых улиц, веселых детей, есть в рассказе упоминание о любопытном случае. Компанию Куприну составляли еще два писателя – Бунин и Федоров. На станции поздно ночью на обратном пути вышли перекусить. Многое повидавшего Куприна сложно было чем-то удивить. Но финнам это удалось.
Взору приятелей предстал стол со всевозможной недешевой снедью. Стояли чистые тарелки и столовые принадлежности. По сути это был шведский стол. Оплата ужина составляла всего 37 копеек на русские деньги.
«Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой»,
- пишет Куприн.
То есть, пробрало даже дворян. Что уж говорить о представителях других сословий. Возвратившись в вагон, писатели стали свидетелями разговора «подрядчиков по каменным работам». Описывает Куприн их красочно:
«Всем известен этот тип кулака из Мещовского уезда Калужской губернии: широкая, лоснящаяся, скуластая красная морда, рыжие волосы, вьющиеся из-под картуза, реденькая бороденка, плутоватый взгляд, набожность на пятиалтынный, горячий патриотизм и презрение ко всему нерусскому — словом, хорошо знакомое истинно русское лицо».
Подрядчики тоже делились впечатлениями, похваляясь, как ловко надули простодушных финнов в самых крепких выражениях, где самыми цензурными выражениями были:
«Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них … Мало их бьют…» и «А я... нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул. Так их и надо! Их надо во как держать!»
Стоит ли говорить, какой стыд испытали интеллигентные писатели за своих соотечественников. Завершает Куприн свой рассказ фразой:
«И тем более приятно подтвердить, что в этой милой, широкой, полусвободной стране уже начинают понимать, что не вся Россия состоит из подрядчиков Мещовского уезда Калужской губернии».
Впрочем, дорогие мои читатели, немного обидно за русских. Разве такое поведение, как у подрядчиков Мещовского уезда, свойственно исключительно нашей нации? Непорядочность – личная черта, можно ли ее распространять на весь народ или сословие (в дореволюционной России)? Конечно, откуда у крестьян и купцов хорошие манеры и воспитание? Но чувство внутреннего такта, понимание «можно-нельзя» - ведь это личное, как вы думаете?
Если понравилась статья, ставьте лайки, подписывайтесь на канал. Здесь много интересных статей и тем для обсуждения.