предыдущая часть здесь
начало здесь
Миссии ООН... Кто бы только знал, что наряду с той работой, которую мы там делаем и которая весьма неплохо оплачивается (сразу оговорюсь - по российским меркам), приходится видеть много такого, чего рядовому обывателю и не снилось. Да, неимоверно тяжело бывает наблюдать страдания людей, только что перенесших войну и потерявших родных, близких, просто веру в добро. Вот сколько раз давал зарок не принимать все близко к сердцу - ан нет, чувство сострадания обязательно проявит себя, ибо пока мы чувствуем, значит мы живем, значит что мы – люди... Так было со мной и в Афганистане, и в Югославии, и в Абхазии, и в общем-то по большому счету я был готов к чему-то похожему и в Африке, тем более что несколько лет тому назад уже довелось бывать здесь, правда с краткосрочным визитом. Тем не менее миссия, которую мы (группа российских специалистов, работающих по контракту с ООН) спустя некоторое время назвали «день сурка», заставила меня взглянуть на некоторые вещи совершенно по-другому. Местный колорит, климат, быт и традиции, претерпевшие очень сильные изменения с момента освоения бельгийцами местных земель – все это явилось теми самыми элементами, так повлиявшими на облик миссии здесь, в центре Африки, в Демократической Республике Конго (бывший Заир). В предыдущих очерках я как-то упоминал и о климате, и о местных «чернокожих братьях», сейчас же хочу познакомить вас с одним из многих дней в данной миссии, таким похожим на все остальные и тем не менее по-своему уникальным.
Не могу отказать себе в удовольствии сказать следующее: бегут минуты, складываются в часы, в дни, в недели... и вот уже прошло почти три месяца с нашего приезда (вернее прилета) в Киншасу. Уже свыкся со многим, но тем не менее каждый день преподносит что-то свое. Утро. Утро в Киншасе – вещь очень особенная. Спать ночью зачастую просто невыносимо, что связано с необходимостью находиться под противомоскитной сеткой. И только ближе к утру наступает долгожданная относительная прохлада, которая приносит хоть какое-то облегчение. Итак, открываю стеклянные окна, занимающие всю стену, и ко мне врывается звуками и запахами Африка. Правда, поначалу не так сильно, ибо «братья меньшие» очень любят поспать именно в эти утренние часы, но шум увеличивается с каждым проснувшимся обитателем африканского континента. Запахи ни с чем не сравнимого свежеиспеченного хлеба из маисовой муки, вони, которую приносит ветер с берегов великой и грязной реки Конго, вопли местных продавцов, разносящих свой товар преимущественно на голове - «Маи! Маи!» и «Папье мошуар!», крики и тренировочные ревы зазывал, прочищающих горло перед началом длинного дня – вот вам пожалуй далеко не весь перечень того, что может ощутить европеец продрав глаза. После всех необходимых утренних процедур и небольшого завтрака (преимущественно салата из ананасов и манго) спускаюсь пешком с высоты девятнадцатого этажа, ибо лифт в нашем многоэтажном доме работает только на подъем. Причем что интересно - местные обитатели дома ни при каких обстоятельствах не рискнут спуститься вниз пешком будь то пятый, третий, или еще какой этаж. Будут стоять по пять-десять минут колотить в дверь лифта и орать благим матом, пока кто-нибудь не соизволит подобрать их. Где-то между восьмым и седьмым этажами немного приостанавливаю свое шествие вниз дабы послушать утренние песнопения то ли уругвайцев, то ли еще-кого – среди грязных стен дома их чистые голоса звучат как-то очень впечатляюще.
По пути к машине выдерживаю очередной штурм местных прилипал торгующих очками, помятыми галстуками, брюками всех цветов и оттенков, и разной другой дребедени. Дальше идет осада горбунов и увечных, пытающихся урвать свое. Примечателен был случай когда примелькавшийся малолетний попрошайка едва завидев нас помчался наперерез, толком не прожевав еще кусок большой булки, и разбрызгивая крошки начал говорить о том, что он голоден. Я на него так посмотрел, что парню самому стало смешно, и он тут же отстал. Заводим машину и переходим ко второй части – езда по утренней Киншасе. Если вы играли в «гонки» на компьютере, я вам скажу – это все далеко от той гаммы ощущений, которую вам предстоит испытать. Здесь каждый едет как хочет, стопсигналы и поворотники практически ни у кого не работают, поэтому зачастую приходится проявлять чудеса вождения чтобы кого-нибудь не зацепить (одновременно стараясь увернутся, если это же самое стремятся проделать с твоим автомобилем). Остапу Бендеру очень бы польстило, что его принцип: «автомобиль не роскошь – а средство передвижения» конголезцы приняли действительно буквально, ибо пока их «железный конь» в состоянии передвигаться, на нем будут ездить выжимая из него все соки. Едем. Слушаем «Снегопад, Снегопад» Нани Бригвадзе, наслаждаемся прохладой кондиционера, и стараемся не обращать особенного внимания на очень уж агрессивные жесты конголезских водителей, особенно водителей условно называемых «маршрутных такси». Сильный контраст, ничего не скажешь. Делают страшные лица, показывают, что они могут с тобой сделать, и кажется что все, остановись ты – пошинкуют на капусту, ан нет: стоит улыбнуться - и тут же видишь что это все было довольно показушное. Ребята-то простые. Хотя позвольте. Эти же улыбчивые парни неделю назад сожгли автомобиль и почти до смерти забили местного водителя (я уж не говорю о международном персонале, который по местным раскладам вообще не котируется) только за то, что тот неосторожно сшиб велосипедиста. Так что как нам рекомендует наша служба безопасности, если вы совершили ДТП, ни в коем случае не оставайтесь на месте – уносите ноги, и при первой же возможности напишите рапорт о случившимся. Неплохо, да? Те из моих читателей, кто ранее был или сейчас находятся в миссии, наверняка уже сравнили с теми правилами, что существуют у них. А что вы хотели, братья, это вам не Европа, это – Африка....
Итак, едем по дороге, которую очень давно не касалась рука дорожной службы. Тут тебе и выбоины, и промоины, и просто трещины вроде Марианской впадины. Все это создает дополнительные трудности, но ведь тем это и прекрасно. Как говорят американские спецназовцы – а кто сказал, что будет легко? Да, едем, уступаем дорогу, увертываемся от слишком ретивых водителей, сами иногда пытаемся пошустрить – но тем не менее неуклонно с каждой минутой приближаемся к своему рабочему месту, расположенному почти в 17 км. от Киншасы на территории тунисского батальона ООН. Подъезжаем, местная охрана представленная фирмой «Кобра» дует в свисток, вытягивается в струнку и отдает нам честь. Затем настает очередь тунисских солдат. Обмениваемся любезностями на французском, забираем ключи от офиса, и вот мы на работе....
Что касается непосредственно работы, то я должен вас всех немного разочаровать. Дело в том, что попрошу не забывать, чем мы все-таки с вами занимаемся и какую организацию представляем. А по сему пусть это будет небольшая тайна, покрытая пыльной завесой. Как правило мы (двое украинцев и я, русский) подъезжаем самые первые. Затем прибывают аргентинцы Цезарь и Гилермо, мой коллега египтянин Ахмед (как я его еще называю – арабский еврей – за его склонность к постоянным интригам), турок Дервиш и малиец Моди. Последними прибывают сенегалиец со звучным именем Диоп и нигериец Сильвестр, которые спустя некотое время так же таинственно исчезают. Ребята классные, и работать с ними действительно приятно. Одного только не люблю – говорильни впустую. По прошествии трех месяцев уже начинаешь ориентироваться в окружающей обстановке и существующих во всех миссиях подводных течениях (посвященные знают, о чем я говорю), что дает тебе право заранее предугадывать некоторые события. Вот сидят наш начальник оперативного отдела Цезарь и вместе с моим египетским другом обсуждают с пеной у рта очень уж глобальные проблемы. Пытаются втянуть и меня, проходящего мимо них с кружкой дымящегося кенийского кофе, но после многих лет миссионного опыта у меня на эти дела просто нюх – сразу обескураживаю их одним-двумя вопросами, и с самодовольным видом иду к себе за компьютер. Да, что хотелось бы здесь особенно отметить, так это идеальный Интернет, к которому мы имеем неограниченный доступ. А при небольшом опыте и связях с ребятами с компьютерного отдела получаете доступ администратора и загружаете свой любимый тем, чем хотите. Мне лично это очень здорово помогает в плане своего личного интеллектуального развития. В Интернете есть все, главное – нужно уметь искать. Итак, со скоростью курьерского поезда приближается середина рабочего дня.
В двенадцать тридцать наши ряды начинают редеть – толпа исчезает со скоростью выпущенной из винтовки пули – за считанные минуты офис тревожит лишь звук работающих кондиционеров. Уезжаем на обед и мы, повторяя утренний маршрут но теперь уже назад, в Киншасу.
Кстати об обеде и вообще о еде, раз уж речь зашла о ней. Первоначально, так как не было другого выбора, нам всем пришлось познакомиться с местной кухней, причем не по наслышке, а испытав все ее многообразие и неповторимость на своих многострадальных желудках. И дело даже не в том, что приходилось есть что-то экзотическое (бросьте в того камень, если вам скажут, что их в Африке пичкали гусеницами, крокодильим мясом и другими деликатесами – все это довольно редко, и к тому же стоит порядочную сумму денег). Всю гамму ощущений как правило испытывают те из «счастливчиков», которые попадают в глубь страны, где естественно нет и в помине такого понятия как «электричество» и «магазин» – едят все то, что растет, ползает, летает и бегает, не зависимо от того, как все это выглядит (а выглядит зачастую просто отвратительно). Так вот, всего этого здесь, в Киншасе, в местных ресторанах и барах вы конечно же не увидите, и блюда в основном представлены разнообразными вариациями мяса из замороженной курицы. Но тем не менее вообразите, что если «представитель национального большинства», то бишь негр, закончив стирать вещи белого человека бросает его в таз, в котором он только что вымыл пол, то КАК он готовит, сам ПРОЦЕСС – это я вам скажу наверняка зрелище не для слабонервных, ибо судя по тем проблемам, которые некоторые из наших ребят имели после еды, все действительно очень запущено. Итак, готовлю сам. В рационе преобладают фрукты разных сортов и мастей, причем большинство из них такие, о которых я в своей прошлой московской жизни даже не слышал – всякая ерунда, которая нигде кроме как здесь не произрастает, как то: мангустан (что-то вроде нашего граната, разламываешь, а внутри такие же дольки как у чеснока, только вкусные и буквально тают во рту), сердце быка – выглядит омерзительно, и похоже скорее на яйца этого животного, но на вкус – что-то...), потом то, что я просто называю «ежики» - вроде наших плодов зеленого каштана, но опять то что внутри – очень вкусно, и еще много другого. Стоит попробовать также и корень маниоки - в жареном виде не отличишь от картошки, только раз в несколько сытнее. Ну и настоящие ананасы, которые здесь бывают неимоверных размеров и пахнут настолько ароматно, что можно сравнить разве что с запахом цветущей орхидеи.
Наскоро перехватив чего-нибудь (времени на сам обед из-за всех переездов практически не остается) через некоторое время возвращаемся обратно. Солнце палит неумолимо, поэтому в полуденные часы и думать нечего выходить на улицу с непокрытой головой, иначе вечером будешь ощущать тупую ноющую боль в затылке. Я наверное начинаю понимать негров и их фантастическую медлительность, ибо здесь стоит поторопиться, сделать одно быстрое движение, как пот с тебя не просто струится, а льется градом. Поэтому стараясь не спешить делаем все довольно медленно, спокойно и размеренно, как того и диктуют местные условия.
Итак, снова на работе. Ввиду того что то, чем я лично занимаюсь, мне действительно интересно, время летит и неумолимо приближается к отметке 5.30 - официальное окончание рабочего дня. «Коллеги» тут же выключают свои компьютеры и сказав дежурное «Адоме» (до завтра), убывают в одном им известном направлении, чтобы с утра снова произнести ставшие своебразным ритуалом фразы: «Бонжур мон ами, комон са ва? Сава Бьен?» (здравствуй друг, как дела - хорошо?). А мы, подождав еще где-то с час (ввиду того, что вечером после рабочего дня связь в Интернет гораздо быстрее), тоже отправляемся домой, переждав официальную и очень красивую церемонию спуска государственного флага в тунисском батальоне. Едем в четвертый, последний раз за день по маршруту, ставшему столь знакомым за последние несколько месяцев. Стемнело. Ввиду отсутствия у большинства машин средств освещения приходится быть дважды бдительным. По обеим сторонам дороги располагаются крытые лачуги местных «королей и королев Африки», периодически перемежаемые импровизированными рынками, где торгуют всем. Электричества в этой части Конго никогда не было, а по сему все подсвечено сотнями и сотнями свечей и горелок, что придает окружающему пейзажу с мелькающими меж огнями неясными фигурами на фоне развеваемых ветром огромных пальм некий мистический ореол.
Вечер. Находясь на четырнадцатом этаже африканского небоскреба являешься невольным свидетелем самого красивого зрелища, которое мне приходилось видеть – закат над рекой Конго. Закаты здесь таковы, что каждый из них заслуживает отдельного описания, настолько они необычны и неповторимы. За рекой, насколько хватает глаз, в необъятной перспективе расстилается нетронутая девственная саванна где идет своя, устоявшаяся не одну сотню лет жизнь – постоянная борьба за место под солнцем (вот чего не хватает местным жителям – чувства борьбы, остроты момента. В общем того, чего у нас в России более чем предостаточно). Так вот, над всем этим невообразимым пространством буквально за считанные минуты заката происходит неповторимое буйство и смена красок всех мыслимых и немыслимых оттенков, причем мольбертом в данном случае служит все небо, повторяемое частично в абсолютно гладкой, даже какой-то масляной глади величественной реки...
Наивно было бы полагать, что все это время приходится вести жизнь этакого затворника. По собственному опыту знаю, что помимо заработной платы и отпусков всех прежде всего волнует не только работа, которую предстоит выполнять, но и жилищные условия и проблемы досуга. Все же с чисто психологической точки зрения затворничество ни к чему хорошему привести не может, периодически просто необходимо делать своеобразные разрядки. Относительно времяпровождения здесь, в Киншасе (опять же, не берусь судить по всему Конго) скажу следующее: наши жены и просто любимые могут вздохнуть спокойно – вечером дальше своего дома в целях личной же безопасности выходить настоятельно не рекомендуется, ну а что касается местной экзотики (я имею ввиду женское население) то лучше вообще не рисковать, так как порядка 40 процентов из них болеют СПИДом, не говоря уж о том что их местная внутренняя микрофлора рассосет любое резиновое изделие. Так что приходится довольствоваться лишь так называемыми «Happy hours» (счастливыми часами), устраиваемыми каждую пятницу на территории нашего штаба.
Итак, я снова в своей квартире, забираюсь под противомоскитную сетку, закрываю глаза, и вместе с глубоким выдохом расстаюсь еще с одним прожитым днем «in Paradise» (в раю), неуклонно приближаясь к отпуску, ко дню когда снова можно будет увидеть до боли знакомые, родные лица, и сбросить то постоянное напряжение, в котором ты пребываешь находясь здесь, в Конго...
Киншаса – Демократическая Республика Конго
продолжение следует.
#конго приключения в конго
#киншаса
#СПИД вич инфекция SIDA болезни африки
#Африка приключения в африке
#миссия оон миротворцы русские в африке
#полиция международная полиция
