Всем утра доброго, дня отменного, вечера уютного, ночи покойной, ave, salute или как вам угодно!
Ой, что-то не похож изображённый на портрете мужчина на гедониста! Весь в тёмном, мрачном - совершенно под стать драпировке позади него. Губы сложены скептически - в явном неверии чему-то... или кому-то... или сразу всему: дескать, пожил, знаю жизнь и людей, ничего в том хорошего! Глаза умные, тоже - человека бывалого, такого не проведёшь. Не из купцов ли? Бюст Пушкина свидетельствует о неравнодушии сурового господина к поэту: может, знавал когда-то, а возможно - просто поэзию любит. О чём он размышляет? О том, что жизнь слишком коротка и пришло время подводить счета с нею? Болезни - расплата за бурно проведённую молодость? Одиночество? ..
Так ведь нет же, судари мои, нет, нет и нет! "Мистификасьон!" - как говорил табаковский Павел Петрович Щербук в "Неоконченной пьесе..." Да ещё какой! Мы с вами не угадали "ни одной буквы"... вообще - ничегошеньки! Давайте-ка лучше посмотрим на оригинал в его лучшие годы.
Павел Воинович Нащокин прожил совершенно в своё удовольствие, делая лишь то, что хотел, никого не слушая, не считая денег, которых у него, впрочем, никогда особо-то и не водилось, тратя гораздо больше, чем мог себе позволить, и вообще - был милейшим и образованнейшим человеком своей эпохи. Не имея собственного жилища, он менял их сообразно толщине своего бумажника, при этом его местожительство каким-то образом знал всякий извозчик. Лишённый за "беспутный" образ жизни наследства, Нащокин умудрялся жить единственным днём, относясь к деньгам с лёгкостью бездумного светского папийона, каким он, собственно, никогда не был. Не задалась учёба в Лицее? Не беда - пошёл по военной стезе. Прискучило и это - что за напасть? И в отставке люди живут не хуже! Взял - и влюбился в цыганку из знаменитого хора Соколова (помните это: "соколовская гитара до сих пор в ушах звенит"?), и её в себя "влюбил". Возмутительный mauvais ton - с точки зрения света и, уж тем более, хранительниц московских традиций - вроде знаменитой Натальи Дмитриевны Офросимовой. Да что ему за дело до них? Нащокин и Ольга открыто живут вместе, и даже - о, ужас, ужас, о, великий ужас! - нажили двух детей... Главный его доход - не с имений, которых у него нет, не от службы (а служить мы после отставки и не думали, да-с...), а - карточная игра! Игра, правда, честная - без передёргиванья и шулерства, в котором нередко за глаза винили другого московского enfant terrible - "Американца" Толстого. Тоже, кстати, женатого на цыганке. Иной раз не везло. Чаще - везло, причём, иной раз - сказочно, но это для Павла Воиновича не имеет решительно никакого значения. Долги раздал, кому-то - нет, влез в новые... Нащокин - это такой московский "митёк" первой половины XIX века: главное - это любовь, искусство, друзья, поэзия - и во всём он знает толк получше кого-либо. За что и был любим, кажется, всеми, Пушкиным - более всего. А то, что квартира нынешняя с ободранными обоями - так это Бог с нею, завтра другая будет! Как у БГ: "... Хрусталь, чтобы лучше видеть, чай на полночных кухнях - нам было нужно так много!.."
А нужно ему было действительно много!.. Эстет с прекрасно развитым литературным и поэтическим вкусом, он великолепно разбирался практически во всём, касающемся искусства, имел на всё собственное суждение, к которому не считали зазорным прислушаться многие, не исключая и Пушкина. Случаются иной раз такие "тонкокожие" творения природы с безупречным чувством стиля. Кабы не ленился, думается, Нащокин мог бы стать светским петиметром в области законодательства мод, не гонясь за новейшими течениями, а создавая моду сам. Но Павлу Воиновичу и до этого не было никакого дела! Даже тот известный факт, что Пушкин и венчался, и был похоронен во фраке Нащокина, делает последнего для нас... необычайно близким, и трактует его по-особому: с фраком Вяземского, думается, такого бы не случилось, и не только по "корпулентным" признакам. Так уж вышло, что злополучный этот фрак стал как бы "второй кожей" поэта, "кожей" Брата и Друга - а таких в его жизни было не так уж и много. «Вам всем я нужен зачем-то, а любит меня только Нащокин».
Ещё одна - не менее яркая - черта Нащокина: всю жизнь коллекционируя разнообразные (и частенько - дорогостоящие) безделушки, он с такою же лёгкостью раздаривал их друзьям. Квартира его была похожа на диккенсовский old curiosity shop: бронза, вазы, совершеннейшие, на первый взгляд, какие-то безделицы, исполненные, тем не менее, отменного вкуса и, перефразируя также дружившего с ним Гоголя, как бы говорящие - "И я тоже Нащокин!"
Да, в этом он был весь, как и в том, что после смерти своей в 52 года оставил супругу Веру Александровну с детьми по сути ни с чем - прежде всего, без собственного угла. Ужасно, скажут самые здравомыслящие и практичные из нас! Наверное, да, но обаяние Павла Воиновича даже и спустя более полутора столетий с его ухода столь велико, что язык не поворачивается обвинить его в этом вопиющем легкомыслии!
Что же это были за люди!.. Говоря о Нащокине, невольно вспомнил остроумнейшую поэтическую пародию Леонида Филатова на прозу Булата Окуджавы - озорную квинтэссенцию Эпохи, в которой Павел Воинович занимал не самое главное, но уж точно - не последнее место! Без него многое было бы уж не то!..
...Праздновали во среду,
накануне пасхи.
Сколько было сказано
спичей и острот!
Целый вечер кушали
рыбу по-гишпански,
Целый вечер спорили,
прав ли Дидерот!.....
Ах, какие славные прежде были пьянки—
Вист и философия, нега и азарт!..
...Было это в Питере. В доме на Фонтанке.
В щелке под обоями. Много лет назад.
С признательностью за прочтение, не вздумайте болеть (поверьте - в том нет ничего хорошего) и, как говаривал один бывший юрисконсульт, «держитесь там», искренне Ваш – Русскiй РезонёрЪ