К моему переходу в пятый класс произошли большие изменения в семье. Покинули родовое гнездо старшие братья. Родилась в 1955 году младшая сестричка Нина – последняя в семье. Таким образом, я оставался в доме старшим ребёнком. Соответственно часть семейных забот – приглядывать за младшими, помогать в домашних делах -- перешла ко мне. Поняв, что я научился косить, родители «впрягли» меня на каникулах в сенокосные работы на полную мощность.
Этим же летом семье удалось построить новый дом, а прежний, собранный наспех после оккупации, приспособили под сарай. И здесь я принимал посильное участие: со старшим братом размечал сруб перед перевозкой, подбивал под венцами мох с помощью деревянной лопаточки и киянки.
Незаметно наступило первое сентября. Изменения ожидали меня и в школе. Впервые классные комнаты освещались не керосиновыми лампами, прикреплёнными к стене противопожарными металлическими отражателями, а электрическими лампочками. Ещё в деревне не было электричества, а в школе за каникулы была смонтирована электропроводка. В отдалении поставили будку для школьной электростанции. Да и станцией её можно назвать только с большой натяжкой. Это был маломощный двухтактный бензиновый двигатель «Киев-2», благодаря которому вращался генератор, подающий в школу электрический ток. Такая установка широко использовалась механиками кинопередвижек, переезжающих из деревни в деревню для показа кинофильмов в сельских клубах. Движок в школе включался только на период занятий. Кроме школы ещё освещалась столярная мастерская, возведённая тут же за одно лето.
Но главное изменение нас ожидало на занятиях. На каждый новый урок приходил другой учитель. Да и уроков вместо трёх-четырёх прежних стало проводиться за день по пяти-шести. Больше всего уроков на неделе приходилось на русский язык и математику. На наше счастье по этим предметам подобрались строгие и ответственные педагоги. Правда, поняли мы это гораздо позже. И литератора Александру Ефимовну Ларину, и математика Ольгу Фёдоровну Конопелькину я всегда вспоминаю с благодарностью.
Очень интересно велись занятия в построенной к началу учебного года столярной мастерской, где мы работали на настоящих верстаках. По стенам и в шкафах можно было найти любой столярный инструмент: лучковые пилы, рубанки, фуганки, шерхебели, рейсмусы, киянки…. Всем этим набором инструментов мы учились пользоваться на практических занятиях.
Сложно проходили уроки немецкого языка. В деревне ещё напоминали о себе результаты немецкой оккупации, и ученики пренебрежительно относились к этому предмету. Но новая учительница Лариса Сергеевна Корнеёнкова смогла изменить ситуацию. Она только что закончила пединститут, и наш класс стал первым, на котором она отрабатывала навыки методики преподавания. На следующий год она перевелась в райцентр, где жила. И когда я стал учащимся средней школы, рад был увидеть её нашим классным руководителем.
Послевоенная деревня была бедна на грамотных людей. Образованные специалисты в сельском хозяйстве стали появляться только в конце шестидесятых годов. Поэтому вся социальная, культурно-просветительная жизнь в деревне вращалась вокруг школы с её учительским коллективом. А среди учителей особым доверием и популярностью у населения пользовалась семья Пушкиных. Эта семья размещалась в школьном флигеле.
Из троих братьев Пушкиных старший, Георгий Игнатьевич, работал директором школы. Средний брат, Евгений Игнатьевич, преподавал нам пение и географию. На уроки пения он приходил с баяном, и нам, конечно, было гораздо интереснее разучивать песни под музыкальный инструмент. Иногда мы просили его что-нибудь сыграть не по программе. Тогда он устремлял взгляд в потолок и вдохновенно, казалось, отстранённо от класса наигрывал вальсы «На сопках Манчжурии» или «Берёзка». Младший брат, Анатолий Георгиевич, был тогда ещё студентом, но часто по выходным и каникулярным дням принимал участие в общешкольных мероприятиях.
Пушкины были очень музыкальными. Каждый из них владел каким-нибудь инструментом. Да они и школьников заражали стремлением к музыке, своей общественною активностью. Во всей красе организаторского и музыкального таланта я увидел братьев Пушкиных при подготовке и проведении концерта художественной самодеятельности в нашем сельском клубе. Да и в половине самой программы они были солистами или аккомпаниаторами. Одним из их совместных номеров было трио для народных инструментов на тему популярной русской народной песни. Георгий Игнатьевич играл на мандолине, Анатолий Игнатьевич – на гитаре, ну а основную партию на баяне выводил Евгений Игнатьевич.
Я на этом концерте читал стихотворение Александра Твардовского «Рассказ танкиста». Со сцены было видно, как в переполненном клубе из первых рядов моя мать переживала, как бы я не сбился. А я, ужасно картавя на звуках «л» и «р», с жаром декламировал: «…стоит парнишка, ветер, пули свищут, и только рубашонка пузырём…».
Кроме культурно-просветительной работы среди населения, учителя организовывали помощь колхозу в производственных делах. Весь сентябрь, а то и половину октября ежегодно ученики копали картофель на колхозных полях под присмотром своих учителей, весной привлекались к переборке посадочного материала из буртов, сеяли вручную кукурузу квадратно-гнездовым способом в нарезанные трактором лунки, заготавливали веники для овец, пасли по очереди телят – молочников.
Да, невесёлая история…. В результате войны обнищавшая, обезлюдившая деревня была вынуждена по многовековой традиции опять выручать государство, в том числе, и детским трудом, но мы не роптали, принимали это как должное, закаляясь в трудовых буднях, часто – в ущерб учёбе.