– Глеб, привет! Ты как? – у дубовой двери, перетянутой железными стяжками для прочности, остановился Михалыч. В руках он держал доску, на которой лежали кастрюля с кашей, овощи и пол буханки круглого коричневого хлеба. Старик замолчал после вопроса, прислушиваясь к тишине, уже зная, что ответа не получит. Тяжко вздохнув, он присел на рядом стоящую лавку и отложил на край свой поднос. – Я не хочу говорить о Боге, у всех свой путь к Нему. Помнишь первые дни после ядерной бомбардировки?.. Кислотные дожди, от которых у людей вспухивали язвы? Ну может не везде они были, но в нашем городе прошли именно такие… Это через месяц пришла Зима на пять долгих лет… Нда, досталось людям… А знаешь кем я работал до этого всего? Не поверишь… «чистильщиком» и погоняло у меня среди знающих было «Отморозок». Я брался за любой контракт, за который платили хорошие деньги. Убитую семью конкурента, пацанчиков после разборок, жену или мужа после пьяной ссоры – Отморозок сделает как надо и заметёт следы. Нет тела – нет дела. Разделаю по частям и спрячу так, что ни одна ищейка не найдёт. По закону я был чист, ИП по грузоперевозкам, пятитонная «рефа» с глубокой заморозкой. Заказы на полгода вперёд, гонял по всей стране – удобно. А что? Сопроводительные документы все есть, с печатями и ветеринарскими выписками. Среди туш животных лежали человечьи, кто их разберёт, когда всё располосовано на филе и суставы… С головами посложней, но хороший топор и к ним подберёт ключик. Всё это «добро» я привозил к своему хорошему приятелю в мясокостный цех, двести баксов на руку и получал ключи на ночь в собственное распоряжение. Мясокостная мука отличная прикормка, её добавляют для питания свиней, за которую ещё и платят… Потом уже стали поступать заказы не просто по «чистке», но и предложения на убийства. Там уже другие деньги, совсем не сравниться… Этими вот руками, – старик посмотрел на свои ладони, скрученные артритом, – человек пятьдесят убил… Это моя тайна и грехи, за которые мне никогда не отмыться и нет мне прощения. Такие вот дела, Глебушка.
– Я зззнал, чччто ты чччудовищщще! – из-за двери раздался шипящий голос.
– Да, Глеб, я такой… был, до всей этой заварушки. А ещё у меня была любимая семья: две дочки, сын и жена. Они даже не подозревали о моей тайной жизни, считали меня дальнобойщиком, а Артёмка мечтал стать водителем, таким же как папа, нда… Я ехал из Москвы по трассе М5 после очередного заказа, когда началось всё это. Тогда-то я понял, что это божья карма, а мне оставалось 600 км до дома, до моей семьи. В обычное время я бы доехал за полдня, но путь мой затянулся почти на месяц. Сам поди понимаешь, кругом завалы, приходилось искать обходные пути. Я своими глазами видел на горизонте ядерные грибы и всполохи в небе от противоракетных ударов. Природа сошла с ума. Ураганы и смерчи выносили целые деревни, тучи развернулись огнём против всего живого. Я молил Бога добраться до своих, я зарёкся от своей старой жизни, лишь бы увидеть живыми своих детей. Корпус моей фуры за этот месяц растворился почти до остова от тех кислотных дождей. Кабина выдержала с трудом, правда в пару местах вода протекала внутрь. Немецкий автопром! Хотя «мозги» всё равно перегорели после тех магнитных ударов от взрывов, считай на «механике» и ехал, без света и без приборных показателей. Как раз, когда ударил минус и пошёл первый чёрный снег, я добрался до дома, точней, то, что от него осталось. Почти все дома в округе возвышались бетонными кучами… город умирал. Я стоял перед развалинами и плакал, проклиная себя, этот поганый мир и людей. Машина на последнем издыхании, горючего практически не осталось, да и плевать уже было. Мне не куда идти, всё, что любил, погребено под кирпичами… Хм… Я лёг там и стал ждать смерть. Не знаю, сколько так пролежал, может день, а может и два. Дальше я практически ничего не помню, так, урывками. Тащили меня по черному снегу, по кирпичам, терял сознание, снова приходил в себя. Перед глазами лица знакомых, друзей, родственников, моих детей, жены – короче начался бред. Меня лихорадило, то бросая в жар, то в холод. Когда пришёл в себя, увидел сидящих рядом жену и сына, я улыбнулся им и спросил: Я уже умер?.. Нет, Глебушка, хм… я не умер… Бог дал мне единственный шанс на искупление грехов! Они выжили, кроме моих дочек… М-м-м…
Завыл старик, прикрывая морщинистое лицо ладонями. Сердце разрывало от воспоминаний, и Антон Михайлович минуты две проплакал перед закрытой дверью.
– Дочки погибли за день… – взял себя в руки Беляев и продолжил, вытирая рукавом слёзы, – …как меня нашла именно та группа, в которой по воле случая, или Бога, моя семья и оказалась. Они выживали в бомбоубежище, к тому моменту в поселении в живых оставалось человек двести. Дальше начался страшный период, ты то поди тоже прошёл через это? Еды и питья не хватало, лучевая болезнь, холод и сумасшествие. Ад в реальности, когда люди превращались в монстров, теряя рассудок и человечность. Но я знал, что Бог ещё с нами, несмотря ни на что! Он мне явил чудо в тот момент, когда я увидел их живых. Артёмку и Свету. Не буду тебе рассказывать, что происходило в том бомбоубежище. Я видел, на что способен человек, и геройские и ужасные поступки… мы все через это прошли и всё ради того, чтоб просто выжить. Жена через два года всё же умерла от кровавого поноса и обезвоживания… Артём, единственная моя кровинушка придавала мне жизненные силы, чтоб жить дальше… а потом, так получилось, что и остатки людей стали родными. Нас осталось человек тридцать и все очень плохо выглядели. Я сказал им, что мы погибаем и нам надо уходить из города, в леса! Никак иначе или радиация нас добьет. Они поверили и пошли за мной. Так мы тут и оказались, и основали это поселение… Потом приходили к нам другие, из самых разных краёв страны, я всех принимал, зная, что люди – самое ценное богатство! Не важно кто они и какие границы переступили, чтоб выжить, главное – у всех есть шанс стать человеком. Я видел, кто вы с Атосом такие – уголовники, готовые на всё. Я помню ваши глаза, запуганные, обозлённые и затравленные, но мы всё же приняли вас, хотя многие предлагали убить. Мои люди боялись! И только я знал, что даже такие как вы… и я, могут измениться.
– И поэтому ты всссадил в ссспину ножжж…
– Нет, – вздохнул печально старик, – не поэтому, я испугался… не за себя, а за сына. Вы с Атосом напали на семью Кораблёвых, а они оказались вампирами…
– Ублюдки… я иххх ненавижжжу! – зло зашептал за дверью голос, – они рассстерзззали Атоссса, вот кто нассстоящщщие монссстры! Они высссасывали у меня кровввь, много дней. Я сссстал для ниххх консссервой. Каким-то чччудом я выжжжил и пошшшёл в «Родимичччи», ччччтоб ссспасссти вассс… дурачччков…
– Ты натерпелся, Глебушка. Я знаю, что Кораблёвы хотели нас убить всех, это мне потом сам Александр рассказал… они думали, что мы все такие, как вы…
– Госссподин Алексссандр, госсссподин Алексссандр… – зачастил Глеб от страшных воспоминаний.
– Помнишь моего сына, каким он стал после падения? Обездвиженный инвалид, почти «овощ», прости Господи! – перекрестился Беляев, – я за ним подтирал, кормил из ложечки кашкой и молил Бога о спасении или лёгкой смерти, ведь это мой единственный сын. Кораблёвы его спасли, обратив в такого же, как они.
Воцарилось минутное молчание. Старик думал о своём, всхлипывая, а Глеб хрипло дышал за дверью.
– Я испугался за сына, когда увидел тебя на крыльце, – продолжил Михалыч, – поэтому и убил… ну так я думал, когда это сделал. Взвалил очередной грех на свои плечи, и поверь, все эти пять лет я молился за тебя и себя… каждый божий день, видит Бог – не вру! Иногда мы не знаем, во что выльются наши поступки…
– Ты не знаешшшь чччто зззначччит пять лет пролежжжать в гнилом гробу… Когда сссмерть тебя не зззабирает, вот где Ад! Всссе косссти и внутренносссти болят, кромешшшная темнота, мышшши и чччерви ползззают по тебе, а ты ничччего сссделать не можжжешь…
– Прости меня, Глебушка, – заплакал старик, – я теперь не понимаю, кто ты… Ты не человек, ты не вампир… но Ты несёшь какой-то божий замысел! Вчера случилось очередное чудо на моих глазах, но это чудо в каком-то неестественном её обличье.
– Ты сссошшшёл ссс ума… ссстарый… Моя цццель только одна – уничччтожжжить вашшу деревню и Кораблёвввых. Я до всссеххх вассс доберррусссь!
– Нет, Глебушка… Твоё предначертание другое! Когда мой сын перегрыз тебе горло, я видел собственными глазами, как твоя рана зажила… но не в этом чудо. Мой сын, глотнув твою кровь, стал обратно человеком! Я ничего не понимаю в биологии или химии, но в тебе заложен ключ, чтоб повернуть всё обратно! Твой организм выработал какой-то защитный вирус от вампиризма, не знаю, то ли после того, как тебя использовали в виде «консервы», то ли из-за длительного пребывания под землёй, но это не важно. Ты святой Грааль! Я сейчас к тебе зайду, у меня тут еда. Ты можешь разорвать моё немощное тело, и я не буду защищаться! К замку от цепи, к которой ты прикован, у меня есть ключ. Выбирай сам: или ты его у меня вытащишь из кармана самостоятельно, или я сам освобожу тебя от оков? Но ради будущего Человечества, прежде подумай! Уф-ф-ф! – выдохнул старик и с трудом поднялся на ноги. Взяв доску с нехитрой снедью, он подошёл к двери и со скрипом отодвинул массивный засов.
продолжение тут