Начало осени в этом году выдалось просто замечательное. Деньки стояли теплые, безветренные. Прозрачное светлое небо время от времени разрезали косяки гусей и уток. Их жалобные крики разносились далеко над озером.
Урожай собрали, и на даче было тихо. Тихо и грустно. Внуки пошли в школу и приезжали в лучшем случае на выходные. Да и сам Виктор Николаевич уже собирался через несколько дней возвращаться в город.
Свекла, морковка и картофель мирно лежали в погребе, на половичке в коридоре стояли банки с закатками в ожидании транспортировки в город.
Дед обошел хозяйство, собирая тяпки, грабли и лопаты, чтобы спрятать их до осени в сарай. И вдруг под крыльцом он заметил ее – пыльную спортивную сумку, брошенную неизвестно кем.
Виктор Николаевич наклонился, крякнул, потирая поясницу, и вытащил ее из-под крыльца за длинный потертый плечевой ремень. Расстегнул. Несколько секунд он молча смотрел на содержимое. Сделал несколько шагов назад. Потом отошел еще немного.
Затем дед огляделся по сторонам. Было по-прежнему тихо. Голые остовы теплиц торчали, как скелеты доисторических чудовищ. Угол брезента хлопал по сваленным у сарая еще не сложенным в поленницу дровам.
- Во дела… - пробормотал Виктор Николаевич вопросительно уставившемуся на него коту. – И ведь давно не девяностые…
Кот Чип, гроза окрестностей, согласно мяукнул, дескать, да, времена уже не те.
Дед попытался вспомнить, кому он мог так насолить. Но в голову приходил только сосед Степан, который занял денег на прошлой неделе. Но ведь небольшая сумма была, чтобы вот так теперь… Да, дела…
Виктор Николаевич полез за мобильником. Вообще-то сын сейчас был, наверняка, на работе, но к кому еще обратиться дед не знал. Не в милицию же звонить, в самом деле.
- Алло, Виталя… Тут такое дело странное. Понимаешь, я под крыльцом сумку нашел, открыл, а там… там, понимаешь… проводки какие-то во все стороны торчат. И коробочка такая… маленькая коробочка. А на ней красная кнопка. Большая. И написано «М-5».
-Батя! – после секундного замешательства сказал Виталик. – Батя! Я уже еду! Ты, главное, отойди подальше. И кнопку! Красную кнопку ни в коем случае не нажимай.
Дальше в трубке раздался грохот захлопнувшейся двери и громкий топот, и связь оборвалась.
- Взвинченный какой-то… - задумчиво проговорил Виктор Николаевич, присаживаясь на лавочку у бани. – Не выспался, что ли? Хоть бы ехал осторожней.
Через двадцать пять минут у дачной калитки, подняв столб пыли, остановилась машина. Истерически взвизгнули тормоза.
- Гнал все-таки, поросенок… - проворчал дед. И пошел показывать сыну свою находку.
Раскрытая сумка стояла на том же месте. Виталик осторожно заглянул внутрь. Он молча рассматривал содержимое. Как-то уж слишком долго рассматривал.
- Может, взрывотехников вызвать? – деликатно кашлянул Виктор Николаевич у него за спиной.
Вдруг Виталик сел на ступеньку крыльца, совсем рядом с опасной сумкой. Он вытер лоб и поднял на деда глаза. По его лицу медленно расползалась улыбка.
- Да. Агрономов.
- Что? – удивился Виктор Николаевич.
- Взрывотехников-агрономов вызывай, батя. – Сын захохотал и запустил руку в недра сумки. – Это, - он показал отцу связку «проводков», - это засохшие корнеплоды. Видишь? Прошлогодняя морковка! А это, - он вытащил маленькую коробочку с большой красной кнопкой, - это рулетка. И написано на ней не «м-5», а «5 м». Пять метров! Рулетка пятиметровая, понимаешь?
- Что?! – густые дедовы брови поползли наверх. Он сделал несколько шагов вперед. Открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог выдавить ни звука, напоминая сам себе выловленного давеча сига. – Морковка? – он вдруг ударил себя по коленям. – Морковка!
Виктор Николаевич засмеялся. Они смеялись вдвоем, долго и от души. Кот осуждающе смотрел на них с перил.