После нескольких часов обследования диагноз остался тем же самым: у Давида действительно был спастический церебральный паралич. Но надежда на спасение существовала, если Берни был готов предпринять огромное и бесконечное сражение. Однако семья Лофчиков считала, что никакая цена не может быть слишком высокой за то, чтобы дать их сыну причитающийся ему жизненный шанс. Посему они лишь нетерпеливо спросили, что же должно быть сделано. Доктор Перлстейн и его помощники-физиотерапевты расписали им инструкции до мельчайших деталей. Супругам сказали, что им необходимо заставлять Давида трудиться, пока тот не дойдет до изнеможения, после чего им надо будет вынудить его поработать еще немного. Они должны были доводить своего сына до самого предела человеческой выносливости и затем продвигать еще чуть-чуть дальше. Знаменитый врач без всяких недомолвок дал знать Берни и его жене Элайн, что им предстоит борьба — длинная, трудная и иногда кажущаяся совершенно безнадежной. Он подчеркнул, что, начав двигаться по указанному пути, супруги должны будут продолжать придерживаться его неопределенно долго. Особенно настоятельно светило обратило их внимание на то, что если они прекратят или хотя бы ослабят свои усилия, то Давид откатится назад, а вся проделанная до этого работа окажется напрасной. Да, битва за Давида против его громадного, словно Голиаф, несчастья действительно началось. Теперь у Лофчиков имелась надежда, а у этой надежды имелись черты правдоподобия. Они направлялись домой более легким шагом и с более легким сердцем — и стали готовиться к предстоящему сражению.