Окрестности Тулы оросил треск разлетающихся скреп ок. Алеша смутился, но, заметив, как помрачнел у Гурского лоб, успокоился и стал гладить стеклянную боковую поверхость рыбины, любуясь ясными водами. Гурский поднял брови, хмыкнул и посмотрел на стол. На нем стояли несколько пустых чайных чашек, а катрти темнели две обугленные спички. На вид были вполне ничего, и Гурский протянул к ним руку. Алеша перехватл его руку и поствил чашки на место. Несколько секунд Гурский молча глядел на него, а потом горько рассмеялся и поднял руку, чтобы ударить его по щее. А затем медленно, исподлобья и как-то с сожалением поглядел на сигарету. Алеша вздрогнул, но сжал зубы и не отодвинулся. Гурский поднял на него глаза и на секунду задержал взгляд.