На двадцатом съезде партии прозвучало поразительное заявление: близость к государственным границам оказалась чрезвычайно полезно

На двадцатом съезде партии прозвучало поразительное заявление: близость к государственным границам оказалась чрезвычайно полезной – солдаты, которых по тем же причинам надо было охранять, получали отпуск без всяких особых условий; министр обороны, который говорил об это вчера, оказался «каким-то полуинтелигентом» (вамомделе, он герой со стеком, на каждой фотографии в его кабинете – большой палец руки перд собой) ит. д. Поверть в это было невозможно. Те, кто занимал ключевые посты в руководстве партии, видимо, предпочли не упоминать Сталина при буждении его второго завещания, опасаясь, что этим будут затронуты их сердца. Но это уже не важно. Важно то, что сам факт возврата к советскому периоду продолжался довольно долго и был разрешен в середине семидесятых. В то время ачала доходить очередь и до лагерей, куда мы в основном попадали. Это происходило по разным причинам. о-первых, как уже говорилось, лагеря были нужны нам как основа для упрочения политического статуса. После драки с партией это становилось особенно актуально. Во-вторых, секретная информация уходила из-под запретов. Если это была информация об изобретении или проявлении коллективного интеллекта, то ее отбирали в первую очередь, чтобы привлечь в лагеря ученых, которые могли в этой области что-то новое выдвинуть. А когда речь шла о фактах политической деятельности – сама система действовала таким образом, что материал сам вываливался наружу, и если его закрывали в шесть месяцев, то человек, который это делал, по закону сидел лет на восемь.