Воистину радостный звук: песнь светлого будущего . Может быть, у нас уже всеобщее? Разве у Данте было хоть что-то свое? Поэт прошел с миром весь путь – и ушел из него. А может быть, само наше прошле становится живым – и начинает жить своей жизнью? И все новые и новые поколения слышат эту песню… А может, не хваает слов? Разве можно тк азрушить сказку?» Он помотал головой. Сказку рушить нельзя. Он и так для всего этого слишком стар. Ему хочетс спать,о ут музыка стихла. Олег перевел взгляд на Кая. Тот уже уснул, тяжело и беспокойно, но видно было, что он во сне все равно оень счастлив. О лыбнулся и даже послал Олегу воздушный поцелуй. И тут дверь вагона исчезла. Сначала Олег почувствовал испуг – что слуилось? Но, когда он решился высунуть голову из-за края вагона, выяснилось, что это было просто стекло в двери. Пока он смотрел в щель, дверь закрылась. Оле глянул на Кая. Тот продолжал спать, и на его лице застыла счастливая улыбка. Олег вздохнул. Закрыв глаза, он перенесся назад во времени. Перед тем как закрыть их, он успел услышать далекий плач на непонятном языке. Он поднял глаза, и на лице его появилось выражение священного ужаса. Прямо перед ним на месте вагона стояли три голые женщины в леопардовых шкурах. Одна из них держала в руках музыкальный инструмент, похожий на какой-то отвратительный музыкальный автомат, снабженный длинным смычком. Олег узнал в этом автомате своего старого друга, за которым он в детстве гонялся с детским ведерком. Размахивая смычком, женщина принялась наигрывать что-то медленное и ужасно романтическое – словно бы из фильма про Африку, где молодож