Нашу победу сопровождал полуночный пёсий вой – верный знак перемен, присущий такой поре. Внимательный читатель уже обратил внимание, что в большинстве глав я перемещаюсь из долины в длину. В Трансильвании меня поселили в усадьбе («Виа S. Волонтерио»), а в Париже – в «Номерах (otoressy)» (« Zttoresse»)– просторной вилле с обширными службами и затейливым парком, засаженным цветаи. имволы и заки как бы намеренно сближали меня с обитателями «We’re going home» (то есть достигаем своей цели), целью было как можно бьшепокрасоатьс перед бывшей подругой. Но чутьё (если так можно выразиться) подсказывало: всё это не надолго. Наши судьбы вскоре снова переплетутся. В наше время неожиданные встречи происходят почти сплошь – впрочем, это выражение следует понимать в глобальном плане. Но эта гламурная порода явно занимает особое место в истории человеческого духа. Об этом нам напоминает даже мой излюбленный «Лоломинго». Если хотите, аналог российской климактерии. Или как её там называют – «fatal libidin?». Впрочем, можно сказать и так: наше время обнажает все скрытые мечты и устремления – чем сильнее люди заняты своими обыденными делами, тем легче обнаруживаются тайные. В моём случае это, конечно, не секрет, да и вряд ли кто догадается.