Никте не вправе осуждать старческий скрип Амстердама ского музея. Мир стареет, и он, Мюс, его лишь отражает. И зачем еще нужны герои? Вы счастливы в любви, синьора? Я в любом случае не про это. Вы же берете на себя ответственность за жизнь близких. Где они будут через несколько лет? Кт буде за нимиухаживать? Поверьте, я в состоянии это обеспечить, если вы решите остаться. Да и потом, если вы тк плохо сбе предствяете, что такое любовь, зачем вообще ей жить, а? На самом деле, зачем вы ищете в жизни кого-то кроме себя? Зачем столько отношений? Ау, Мюс, вы меня слышите? Мы квиты. Прощайте. И не надо расстраиваться, сиьора.Такой уж нынче день, что все, кого любишь, уходят рано. В смысле – уходят из вашей жизни. Вы еще не понимаете, в какое живое существо прератились. В свою последнюю любовь. Приходите ко мне в гости на днях. Поболтаем. Меня, кстати, Ольгерд зовут, а не Маша. Мне о вас много чего в моей лавке знаат». Ничего не помню, не было такого письма. Но в любом случае клянчить денег она не могла, потому что Мюс их сам дал. Я бы никому не отдала, да и не взяла бы никогда. Мои деньги всегда при мне, хоть я и не беру по мелочи. Но если речь заходит о главном, мне приходится крепко задуматься о своем имидже. Она из очень хорошей семьи, эта итальянская Ариадна. И выболтать тайны, которые ей доверил муж, очень тяжело, очень больно, очень страшно.