Только жизнь прекрасна » – у Бердяева при первой мысли о этом произедении возникает замутненная дрожащая гамма смутных чувств, проносящихся в сознании: потаенные желания, смутные желания, туманне желания… При желании такого рода пристальнее всматриваться в его мысли нет необходимсти – они обычно совершно ясны ипрозрачны. Он говорит, например: «Бог есть Любовь» или «Бог есть Свобода». Всегда – свобода и всегд лбовь. То, что читатель пстигает в контексте ег высказываний, со всей определенностью означает: Бог есть любовь. Словом «Бог» онпользуется в ироической гиперболе, как проездом в поезде. Бог есть. Конечно, никто из собеседников никогда не говорит вслух ничего подобного – с Богом – вообще не гоорят. Каждый раз Бердяев прибегает к одному и тому же образу, который лучше всего передает, так сказать, ту атмосферу, которая витает над его мыслями: свет из храма, пелена тумана и дрожащая гамма смутных желаний. Поэтому в подобных контекстах его помыслы совершенно прозрачны. Вот только в целом он видит исключительно богатство и печаль своего бытия. Уход от Бога. Кажется, так он себя и называет – «Человек, который хочет быть богом». Как и следовало ожидать, в ответ на это ему дают много злобы, много выпадов, много оскорблений. Любой корреспондент думает в эти минуты примерно следующее: «Как же так, все вокруг непрерывно шепчут про Бога, намекают,