Любая заграничная командировка, независимо от политической ориентации страны пребывания, всегда была пределом мечтаний каждого советского человека.
Однако возможность осуществить эти грезы предоставлялась лишь особым категориям граждан, среди которых можно выделить спортсменов и представителей культуры.
Правда, опасаясь обвинений в клевете на советскую власть и, как следствие, полного отлучения от поездок, никто из них не делился с окружающими, насколько унизительным было их положение за рубежом.
Во-первых, суточные, выделяемые людям, щедро пополнявшим валютные закрома родины, были настолько оскорбительны, что о них вряд ли стоит упоминать.
Во-вторых, каждый командировочный свято хранил в памяти список продуктов, которыми до отказа набивали чемоданы, поскольку ни один строитель коммунизма не мог себе позволить полноценное питание на чужбине.
Потратить драгоценные центы, сантимы или кроны на чашку чая в кафе могли себе позволить только конченые эгоисты, не думающие о семейном бюджете, поэтому гостиничный номер мгновенно превращался в фабрику-кухню.
При этом именитые чемпионы и мастера сцены оказались гораздо изобретательнее, чем бездомные Гарлема, или обитатели европейских трущоб, так как с помощью обычного кипятильника наши люди научились готовить неимоверное количество блюд – от ухи до лапши.
Оставалось только урвать в магазине необходимые концентраты до отъезда, поэтому рабочий день таких счастливчиков, ничем не отличался от трудовых будней 99.9% невыездного населения – и те, и другие проводили треть жизни в очередях.
Именно в таком режиме, в 1974 году, артисты Московского академического театра сатиры готовились отбыть на гастроли в Италию. Исключение составили два близких друга – Андрей Миронов и Александр Ширвиндт – не принимавшие участие в набегах на продовольственные магазины.
Дело в том, что за год до этого, на экраны вышел популярный в те времена фильм об итальянских авантюристах, искавших сокровища на территории России.
За время создания киноленты, отношения между итальянскими артистами и их советскими коллегами очень быстро перешли из категории рабочих в дружеские, поэтому их общение вышло далеко за пределы съемочной площадки.
Важную роль сыграло то обстоятельство, что главный герой – капитан Васильев – в жизни тоже мог вполне сносно изъясняться на языке потомков Калигулы.
С удовольствием вспоминая недавние времена, Андрей Миронов убедил своего друга не брать в дорогу ничего лишнего, поскольку, как он заверял, на Апеннинском полуострове их ждут блаженный отдых, обильные застолья и безудержные кутежи.
- Увидишь, какие это чудесные люди. Нинетто Даволи (санитар Джузеппе) славный парень, сам выполнял большинство трюков, даже висел на 30-метровой высоте, когда развели мосты.
А Тано Чимароза! Скажу честно, я сам иногда думал, что он настоящий мафиози.
Кстати, спасибо Соколову (директор Елисеевского магазина) – не дал опозориться перед гостями, позвонил в Питер и нас обеспечили провиантом по полной программе.
Правда, я тогда потратил целую кучу денег, но это не важно, главное, что ребята потом говорили, мол, мы таких пиршеств еще нигде не видели.
Перед отъездом чуть не на коленях просили меня взять билет и полететь с ними… Наивные люди – думают, что и у нас все так же просто…
В общем, на этот раз поедем в Европу так, как и должны путешествовать по миру русские артисты – без мешков и баулов.
По прибытии в Рим, труппу разместили в коттеджном поселке, за городской чертой, поселив каждого человека в отдельном бунгало. Закинув в свой домик ручную кладь, Миронов зашел к Ширвиндту и, вытащив записную книжку, стал накручивать диск телефона.
- Але, Луиджи! Здравствуй, дорогой! Это Андре! Если бы ты только знал, как я рад тебя… В смысле, «какой Андре»? Из России, мы вместе снимались в… – услышав короткий ответ, Миронов перешел на родной язык и, отрешенно глядя на Ширвиндта, отчетливо произнес в трубку, – Сука.
Схожие по смыслу, но еще более резкие слова он повторял в течение следующих 10 минут, пока не обзвонил все 15 абонентов, чьи имена были записаны в блокнот около года назад.
Последний номер принадлежал синьору Чимароза.
- Тано Чимароза? Нет, тебе не надо знать, кто это. Просто слушай. Помнится, ты обещал одному русскому парню, которого теперь никто из вас якобы не узнает, убить любого на кого он укажет. Выполни его просьбу – застрелись.
Все это время Александр Ширвиндт пытался вспомнить, какие позы принимают индийские йоги, чтобы организм не терзали муки голода.
Однако его друг, тоже в полной мере сознавая масштабы надвигающейся катастрофы, тем не менее, не утратил оптимизма.
- Спокойно, Саша. Нет никаких причин впадать в панику. У нас в запасе есть еще один стопроцентный козырь. Эльдар (режиссер Рязанов) просил передать картину одному из сценаристов того фильма.
- Давай не будем ее открывать, отдадим как есть – в упаковке. Потому что если она ему не понравится, мы очень скоро умрем от истощения на чужой земле – осторожно предложил Ширвиндт. – Кстати, ты не знаешь, кто в таких случаях оплачивает кутью?
Понимая, насколько туго им придется без гуманитарной помощи, Андрей Миронов, предусмотрительно начал очередной разговор с упоминания о подарке, «который они бережно, даже не испортив упаковку, доставили из России».
Продюсер примчался через 40 минут.
Со стороны могло показаться, что вышедший из шикарного «Мерседеса» человек, вновь обрел своих кровных братьев, с которыми жестокая судьба разлучила его много лет назад.
После получасовых объятий, бурных воспоминаний и заверений в вечной дружбе, Миронов мягко, без нажима поинтересовался, где можно отпраздновать их прибытие на «благословенную землю древних легионеров».
Джузеппе Пипполо возвел глаза к небу, смачно чмокнул висящий на груди крестик и поклялся именем святого Антония, что отвезет дорогих гостей в лучшее заведение Старого города.
Через полчаса, когда оба пассажира вышли из машины у входа в ресторан, он, не покидая водительского места, изрек с видом знатока:
- Обязательно попробуйте здесь красное вино со спагетти и запеченной телятиной. Вкуснее вы не найдете во всем Риме. Созвонимся на неделе, друзья. Еще раз тысяча благодарностей за подарок.
Приветливо оглушив застывших в нелепых позах «друзей» громким клаксоном, успешный кинопродюсер лихо вырулил на бульвар и затерялся в общем потоке.
- Большой души человек. Дай бог ему здоровья, – с каменным лицом произнес Ширвиндт, – Мы попросили – он довез.
- Не говори. Рубаха-парень. Даже за бензин денег не попросил, – стирая прощальную улыбку, добавил Миронов.
- Давай зайдем, раз уж приехали. Может, хоть стакан воды поднесут. Очень пить хочется.
- Да, так всегда бывает, когда со вчерашнего дня ничего не ел.
В уютном зале ресторана, на каждом столе располагалась огромная хлебница, обложенная целой батареей разнообразных приправ.
Андрей Миронов, приняв от метрдотеля меню, благосклонно выслушал его рекомендации и сосредоточился на выборе яств, пока тот не отошел.
- Прям как у нас в столовых – там тоже раньше бесплатный хлеб лежал, только горчица у них не такая острая – сказал Ширвиндт, торопливо намазывая грибной соус на горбушку.
- Не отвлекайся. Ешь быстрее. Сейчас халдей вернется и нам придется хорошенько поскандалить, чтобы сохранить лицо.
Стоило официанту подойти, выражая готовность принять заказ, как Миронов оскорбленным тоном посетовал на скудность ассортимента, заявив в конце гневного монолога, что «ноги его больше не будет в этом хлеву!».
Когда товарищи вышли на улицу, шел проливной дождь, поэтому жажду удалось утолить, подставив ладони под струю воды, льющейся из водочного желоба на стене.
Еще через два часа, промокнув до нитки, они добрались в свой поселок на пригородной электричке.
Из вагона безбилетных пассажиров не высадили только потому, что контролеры, увидев красную книжку с серпом и молотом, поняли, что имеют дело с вечно голодными, неимущими людьми.
Все 70 лет правления большевиков, в развитых странах отождествляли понятие «советский человек» с нищим и бесправным существом, поэтому отношение к строителям светлого будущего было соответствующее.
Но больше всего, собственный народ ПРЕЗИРАЛИ сами руководители коммунистической партии, лишив его возможности зарабатывать и пытаясь полностью вытравить чувство собственного достоинства.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Виктор Луи - единственный независимый журналист в СССР (первая часть)
Самая вежливая очередь в СССР эпохи застоя
XII съезд партии - никчемные записки надоевшего Ильича
Ферапонт Головатый - подарки фронту, которых не было
