Начало ноября 2006 года
Письмо Саши
Привет!
Путешествуя по Вирджинии, мы не преминули заехать во Фредериксбург, поскольку месяц назад во время октоберфеста много узнали об истории американских немцев [см. Депешу № 102 – Прим. автора]. Город был основан в 1671 году и назван в честь Фредерика Ганноверского, принца Уэльского, сына короля Великобритании Георга II и отца короля Георга III. В 18-м веке в Фредериксбурге стали оседать переселенцы из Германии. В городе открыли немецкие школы, издавали газеты на немецком языке.
Во время гражданской войны Фредериксбург был стратегически важен из-за расположения его порта на полпути между Вашингтоном и Ричмондом, противостоящими столицами северян и конфедератов. В окрестностях города произошло несколько знаменательных битв в войне Севера и Юга. Сейчас это довольно милый и уютный городок.
Самым выдающимся уроженцем Фредериксбурга был Джеймс Монро - пятый президент Соединенных Штатов, наиболее известен тем, что провозгласил в 1823 г. Доктрину Монро - политику противодействия европейскому колониализму в Америке. Его музей мы и посетили в первую очередь и узнали много интересного, особенно о Доктрине. Правда, кое-что о ней я уже знал из исторических и дипломатических источников.
Известно, что идея и авторство Доктрины принадлежали Джону Куинси Адамсу, государственному секретарю в администрации президента Монро. Однако мало кто связывает доктрину с тем, что Адамс с 1809 по 1814 гг. был послом США в России, дружил с министром финансов Дмитрием Гурьевым, канцлером Румянцевым и даже с Александром I.
Российский император своё царствование начал как сторонник выхода России на тихоокеанские рубежи и активной колонизации русских владений в Америке. С русским царем американский посол чуть ли не ежедневно совершал пешие прогулки и подолгу беседовал, причем на русском языке, который к тому времени выучил. Жалованья американского посла не хватало на поддержание соответствующего уровня жизни, поэтому Адамс не принимал у себя гостей, а только сам совершал визиты. Российская элита его с удовольствием подкармливала, американский дипломат умел быть благодарным.
Однако лучше обо всем по порядку. В общем, с Доктриной дело было так: после свержения наполеоновского режима в Испании вспыхнула революция, испанские колонии в Южной Америке тоже взбунтовались.
Особенно недовольна была местная латиноамериканская элита (те же испанцы, только обосновавшиеся в Новом свете ранее), поскольку власти метрополии запрещали колониям торговать с другими странами, что позволяло испанским торговцам завышать цены на свои товары (как и Британия в свое время запрещала своим американским колониям). Однако Великобритания хотела добиться свободы для своей торговли в колониях Испании, поэтому она поддерживала освободительное движение на южноамериканском континенте. Кроме того, британцы в эйфории от у спехов по свержению Наполеона и, соответственно, снятия со своей империи континентальной (экономической и политической) блокады положили глаз и на российские владения в Америке (Аляска, Орегон, Калифорния и др.).
В 1821 г. Александр издал чрезвычайно жесткий указ, согласно которому иностранные суда не имели права ходить на расстоянии ближе 100 итальянских миль (190 км) от побережья русских тихоокеанских владений: от 51-го градуса северной широты в Америке (то есть почти от Ванкувера) до 45 градусов 50 секунд северной широты в Северо-Восточной Азии. Иностранцам также запрещалось торговать в зоне российского Тихого океана. Этот указ наделял Берингово море статусом российского внутреннего моря. Таким образом, правительство России наносило сильный удар по англосаксонскому разбою, контрабанде и провокациям в своих водах.
В это самое время в конце 1822 г. Священный союз (Россия, Пруссия и Австрия), организованный Александром I после освобождения Европы от Наполеона, уполномочил Францию выступить от имени Священного союза против испанской революции и распространить интервенцию и на бывшие испанские владения. Великобритания была взбешена. Она никак не могла допустить усиления конкуренции со стороны Франции на латиноамериканских рынках.
Александр I сам был вольнодумцем (даже организовал тайный комитет по отмене крепостного права и даровал Польше конституцию), так что самоопределение латиноамериканских государств ему ничем не грозило. Новых колоний в Южной Америке он не искал, в Северной-то было невпроворот. Другое дело, что Александр I опасался, что Великобритания может прибрать их к рукам и тем самым значительно усилиться. Поэтому Александр I хотел обезопасить свои колониальные владения на западе Сев. Америки, то есть ему важно было зафиксировать статус-кво. Тут-то и была разыграна дипломатическая комбинация через своего старого друга Джона Куинси Адамса, который к тому времени поднялся по служебной лестнице до должности госсекретаря (по нашему – министра иностранных дел). Последний буквально продавил Доктрину, поскольку бывшие президенты США Джефферсон и Мэдисон были категорически против. Дело в том, что они опасались выступать против Лондона.
Доктрину озвучил Монро в своем послании президента США Конгрессу. В нем английским по белому в преамбуле и записано:
«По предложению Российского императорского правительства… Мы не вмешивались и не будем вмешиваться в дела уже существующих колоний или зависимых территорий какой-либо европейской державы». Переводим с дипломатического на человеческий: кто что уже застолбил, то - его, но никакого передела. Далее был установлен принцип разделения мира на европейскую и американскую сферы влияния, провозглашена концепция невмешательства США во внутренние дела европейских стран и, соответственно, невмешательства европейских держав во внутренние дела стран Западного полушария. Именно то, чего и хотел Александр I.
США после недавнего поражения в англо-американской войне 1812-1815 гг. были обескровлены (столицу Соединенных Штатов - Вашингтон - захватили британские войска и сожгли. Президенту Джеймсу Мэдисону со всей администрацией и женой пришлось спасаться бегством). Они и не рискнули бы пойти на такой решительны шаг, если бы не чувствовали поддержку одной из великих держав.
Только России был выгоден подобный запрет. Так что Доктрину Монро можно считать победой российской дипломатии. Уже в начале следующего 1824 г. Россия заключила в Петербурге русско-американскую конвенцию «о дружественных связях, торговле, мореплавании и рыбной ловле», причем российская сторона даже смягчила положения указа 1821 г.
Согласно конвенции, Россия отказывалась от продвижения южнее 54° 40’ северной широты в направлении Орегона (статус Форт-Росса не был оговорен). Доктрина Монро и русско-американская конвенция обезопасили российские владения в Америке от британской экспансии более чем на 40 лет (до продажи Аляски, о чем отдельный разговор).
В дальнейшем эта доктрина стала основанием и прикрытием для захвата американцами огромных территорий (в частности, более половины тогдашней территории Мексики: нынешние штаты Техас, Калифорния, Аризона, Невада, Юта, Нью-Мексико, Колорадо, часть Вайоминга ) и распространения своей сферы влияния на острова в Карибском море, земли в Центральной и Южной Америке.
Изменение смысла «доктрины Монро» началось почти сразу после ее принятия в XIX в., когда США начали использовать ее как прикрытие для своей собственной колониальной политики в пределах континента. Правда, по сравнению с открытым колониализмом европейских держав, колониализм США протекал под видом «распространения демократических ценностей», т.е. в глазах самих граждан США выглядел цивилизаторской и освободительной миссией. Гораздо более важный сдвиг в толковании Доктрины произошел в начале XX в., когда президенты США Т. Рузвельт и особенно В. Вильсон с опорой на «доктрину Монро» обосновали необходимость участия США в мировых проблемах для «укрепления демократии, прав и свобод». Из антиколониальной теории «доктрина Монро» превратилась в теорию планетарного колониализма нового (идеологического либерал-демократического) типа.
После победы над Германией в Первой мировой войне и революции в России, на основании нового толкования «доктрины Монро» страны Антанты (прежде всего Англия, Франция, США) выстроили систему международного права (Лига Наций). Они полагали себя центром и рассматривали все остальные страны как периферию, откуда могут проистекать угрозы, а, следовательно, нельзя позволять ни одной из принадлежащих периферии стран обрести могущество.
После Второй мировой войны эта же модель легла в основу блока НАТО, притом, что побежденные Германия и Япония были включены в «пространство Запада», а главным врагом стали СССР и страны советского блока.
[В настоящее время с доктриной Монро в США происходит новая метаморфоза: Американский президент Байден 9-10 декабря 2021 г. созывает «Саммит демократий» под лозунгом «Остановить отступление демократий, эрозию гражданских прав и свобод во всём мире». Главными противниками последние годы называют две «автократические и ревизионистские» державы – Китай и Россию. Аналогия с Лигой наций столетней давности совершенно очевидна. На основании нового «старого» толкования «доктрины Монро» США опять полагают себя центром и для сдерживания Китая и России создают структуру, параллельную ООН, основанную на своих "правилах", а не на международном праве. - прим. автора].
* * *
После Фредериксбурга мы повернули уже в сторону дома, то есть в Нью-Йорк. Наш путь проходил мимо Вашингтона, и в окно автомобиля мы увидели только «карандаш» мемориала Первого президента.
По дороге мы решили заехать в Балтимор, а конкретнее в форт Мак-Генри в гавани Балтимора.
В 1814 году британский флот подверг 25-часовым бомбардировкам форт Мак-Генри в Балтиморе, но форт устоял в осаде (незадолго до битвы при Форте Мак-Генри, в конце августа 1814 года, британские войска взяли Вашингтон и сожгли Белый дом и Капитолий).
Наутро солдаты Балтимора воздвигли гигантский американский флаг над укреплениями. Американский юрист Ки, увидев американский флаг, развевающийся над фортом Мак-Генри, написал стихотворение, которое первоначально называлось «Оборона форта МакГенри». Его зять, командир ополчения, похвалил стихи и предложил положить их на мелодию модной тогда английской шуточной (и довольно скабрезной) застольной песенки (мотив похож на русскую застольную песню «Хасбулат удалой»).
В типографии Балтимора стихи тут же отпечатали на листовках. В листовках содержалось указание, на какую мелодию следовало исполнять слова. Через несколько недель песня «Знамя, усыпанное звездами» (такое название вскоре закрепилось за ней) разошлась по всей стране. Однако, чтобы стать гимном, понадобилось более ста лет. Виной тому - музыкальный первоисточник. «Знамя, усыпанное звездами» многим нравилось, хотя против него яростно выступали в определенных кругах, особенно активисты движения за умеренность. Они писали: «мало того, что музыку написал не американец, так еще и по содержанию это - непристойная чувственная песня для пьяных застолий», и она никогда не сможет выразить «духовные идеалы, на которых зиждется нация». Дискуссия продолжалась более века. Еще в 1922 г. в New-York Tribune вышла статья, в которой говорилось: «Никогда не мог бы Конгресс узаконить и никогда не узаконит в будущем гимн, возникший как порождение самых низменных человеческих инстинктов». Далее следовало грозное предупреждение: «Господь не допустит этого».
Все же у Конгресса было другое мнение на этот счет. «Знамя, усыпанное звездами» стало национальным гимном Америки в 1931 году, через два года после биржевого краха, когда американцы нуждались в возрожденной вере. Так что официальное признание американского гимна состоялось не намного раньше нашего.
[Официальный государственный гимн Советского Союза был принят в 1943 году вместо «Интернационала». В период с образования СССР в 1922 году до 1943 года в качестве гимна служил «Интернационал» — французская песня, посвящённая восстанию Парижской коммуны. - прим. автора].
В форте Мак-Генри мы поучаствовали в ежедневной церемонии:
огромное полотнище американского флага разворачивают, а потом поднимают над фортом в присутствии почетного караула переодетых в мундиры XIX века добровольцев.
С одним из них мы разговорились. Он посоветовал нам промочить горло в прибрежной харчевне – ровеснице упомянутого сражения за Балтимор, чем мы и воспользовались.
Там нам выдали деревянные молотки, которыми мы прямо на столе, покрытом крафтовой бумагой, разбивали панцири лобстеров, крабов и моллюсков. После трапезы бумагу сворачивают, и не надо мучительно убирать стол. Такой веселый заключительный аккорд путешествия нам очень понравился. Довольные и сытые мы вернулись домой.
Пока,
Ваш антидоктринальный Александр - первый - в поедании крабов