Арсений Морозов, двоюродный племянник знаменитого купца Саввы Морозова, и архитектор Виктор Мазырин познакомились в Антверпене, в 1894 году, куда оба приехали на выставку. Красавец, кутила, заядлый охотник, Арсений прожигал свою жизнь яростно и со вкусом.
Представитель династии Морозовых не принимал участия в семейном текстильном производстве, не разделял интереса братьев к искусству, не был ни отмечен на службе, ни замечен в благотворительности. Единственной страстью Морозова были путешествия.
Молодой эксцентричный миллионер, как и Виктор Мазырин, был человеком увлекающимся и неординарным, поэтому они сразу нашли общий язык. Оба были одержимы мистикой, эзотерикой, путешествиями.
Мечтатель и романтик, Мазырин слыл у московской публики "большим оригиналом": он верил в переселение душ и считал себя реинкарнацией некоего египтянина - строителя пирамид, поэтому дважды побывал в Египте.
Узнав, что Арсений собирается строить на Воздвиженке новый дом на подаренном ему матерью участке земли, зодчий предложил свои услуги, пообещав, что здание будет очень необычным. Возведение особняка должно было быть приурочено к двадцатипятилетию Морозова.
В поисках нужного образца для будущего московского чуда Арсений Морозов и Виктор Мазырин предприняли путешествие на Пиринейский полуостров. Их путь пролегал из Парижа в Мадрид, затем в Лиссабон, но ничто не привлекло внимания молодого миллионера.
Путники решили посетить удаленное местечко Синтра. Они тряслись несколько часов в повозке по узкой дороге и вдруг перед ними открылась величественная панорама: покрытые лесом Лунные горы, селения, океан.
Арсений воскликнул: "Эти места воспевал Байрон в "Паломничестве Чайльд-Гарольда"!"
Они остановились в гостинице "Лоуренс". Вокруг - роща камелий, пальмы, олеандры, магнолии, воздух наполнен ароматами цветущих деревьев. Из окна хорошо был виден дворец португальских монархов, построенный во времена Мануэла Счастливого, символ его власти и самодержавия. Они никогда не видели ничего подобного!
Замок стоял на скале, и резные каменные "корабельные"канаты как бы удерживали его от "падения" с горы Круц-Альта. Морские раковины обрамляли поверхность башен.
Диковинные растения, витые колонны, морские животные, небесные светила, магические символы - все представляло собой таинственные знаки, обращенные к потомкам.
Заказчик и архитектор решили взять за основу знаменитый Дворец Пена в Португали и построить в Москве нечто подобное. Еще до окончания работ в адрес особняка и его владельца посыпались насмешки.
В декабре 1899 года постройка необычного дома на Воздвиженке была закончена. Арсений Морозов любил роскошь и впечатляющие эффекты. Стоимость дома, по слухам, составила два миллиона рублей.
Хозяин пировал в рыцарском зале, а в ампирном Золотом зале проходили балы. Будуар красавицы-жены Веры Сергеевны был выдержан с стиле барокко. Помимо бесчисленных гостей по дому бродила ручная рысь.
Варвара Алексеевна Морозова - женщина характера крутого и острая на язык, в сердцах бросила: "Раньше только я знала, что у меня сын дурак, а теперь вся Москва увидит!"
Дом часто критиковали в прессе, и даже Лев Толстой в "Воскресении" не воздержался от язвительного упоминания из уст Нехлюдова об этом здании. Нехлюдов, проезжая по Воздвиженке, размышляет о строительстве "глупого ненужного дворца какому-то глупому ненужному человеку, одному из тех самых, которые разоряют и грабят нас".
Дом стал притчей во языцех, но имя архитектора не прославил. И вообще дом сыграл роковую роль в судьбе и его хозяина, и архитектора.
Прославился дом на Воздвиженке шикарными банкетами. Баловень судьбы, Арсений Морозов, был богат, элегантен и всегда слегка нетрезв. Однажды, когда ему нужно было ехать по делам в Тверь, в его купе подсела молодая дама, оказавшаяся известной авантюристкой Ниной Окромчаделовой, в замужестве Коншиной. Говорили, что Нина вскружила голову обоим Коншиным, и отцу - Владимиру Дмитриевичу, и сыну Николаю Владимировичу.
Вот что о Нине было известно: "В самом начале 90-х годов <…> жила-была в Москве молоденькая закавказская красавица Нина Окромчаделова, ласковая, умная, зачаровавшая чуть ли не пол-Москвы: и старых, и молодых. Я ее никогда не встречала, но слышала, что под ее чары подпали оба Коншина – отец и сын. <…> Сплетни переплетались и путались: то Нина выходила замуж за старика Владимира Дмитриевича, то за сына его Николая Владимировича". (цитата Зилоты В.П.)
О том, чтобы Нина и Арсений "случайно" встретились в купе поезда позаботился брат Нины - тоже известный аферист. Морозов попал под чары обольстительной Нины. Вместо Твери Арсений и Нина проехали до Петербурга...
Встретив Нину, Арсений будто сошел с ума. До этого момента его брак считался счастливым и вполне благополучным, у Арсения и Веры подрастала дочь Ирина. Вскоре Морозов оставил свою жену. Вручив неразведенной супруге Вере двести тысяч, он дал ей возможность жить за границей.
В 1906 году Арсений сделал Нину Александровну наследницей и дома, и огромного состояния. А еще через два года произошла трагедия. Дружеская компания гостила у Арсения в имении под Тверью, и хозяин под воздействием горячительных напитков, предложил пари: он утверждал, что может вытерпеть любую боль, благодаря силе духа, которая выработалась с помощью эзотерических техник, которым его обучил архитектор Мазырин.
Выстрелив себе в ногу и не показав признаков боли, он выиграл спор. Гости продолжали веселиться, выпивали и закусывали, играли в карты и никому не было дела до Арсения. Необработанная рана привела к заражению крови, и Арсений Морозов скончался через три дня 24 декабря 1908 (6 января 1909) года в возрасте 35 лет, оставшись никем не понятым чудаком и романтиком.
В газетах широко освещалась тяжба жены и любовницы за особняк и четырехмиллионное наследство, в котором последняя одержала победу и тут же продала его нефтепромышленнику Леону Манташеву.
Во время революции в здании располагалась штаб-квартира партии анархистов. С 1918 до 1928 год здесь находился 1-й рабочий театр Пролеткульта.
В этот период здание посещали Всеволод Мейерхольд, Владимир Маяковский, Сергей Эйзенштейн и Сергей Есенин. Последний даже прожил в доме несколько месяцев, поселившись в чердачном помещении у сотрудника канцелярии - поэта Сергея Клычкова, который приспособил под жилье бывшую ванную.
Потом особняк перешел в ведение Наркомата иностранных дел. Сменяя друг друга, здесь размещались посольства Японии, Индии. Во время войны здесь работала редакция английской газеты "Британский союзник".
С 1950-х более полувека зданием владел "Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран".
В начале 2000-х годов здание подверглось реставрации, и в 2006 году в нем открылся Дом приемов правительства России.
Что касается судьбы архитектора этого дома, то Виктор Мазырин стал объектом насмешек. Создав архитектурный шедевр и посвятив ему пять долгих лет, он заплатил за все сполна.
В 1899 году его супруга, Варвара Геннадьевна, оставила Виктора с детьми и вышла замуж за нефтяного магната Владимира Владимировича Максимова.
Известным творением архитектора Мазырина является доходный дом купца Антона Фролова. Он представляет собой большой интерес как память о дореволюционной Немецкой слободе. Проектировал архитектор-мистик и православные храмы. Например, он стал автором новой церкви в Кунцеве (1905) и деревянного храма Троицы в Лосинке (1916 год). Увы, оба этих храма не сохранились. Он был также автором проекта дачи Федора Шаляпина в Переславском уезде.
Но Виктора Мазырина упорно считали лишь несуразным творцом "ненужного" мавританского дворца. Но он имел на этот счет свою теорию, и тут они с другом и однокашником по Московскому училищу живописи, ваяния и зодчества Константином Коровиным были единомышленниками: "Искусство должно быть легко - как прекрасная ария: спел, и готово..."
О смерти Виктора Александровича Москва даже не узнала. В 1919 году Мазырин скончался от брюшного тифа.
Делитесь комментариями и ♥ следите за публикациями! Если понравилось, подписывайтесь на канал!
#виктор мазырин #арсений морозов #архитектура москвы #знаменитости #нина коншина #семья и любовь