Слева от него размещались рычаг коробки передач и пять счетчиков, стрелки которых нервно дрожали. Тут черные точки замелькали перед его взглядом, на миг исчезли и вернулись вновь, уже надолго.
На этот раз они ехали, не открыв ни одной из карт, которые обычно изучали перед патрулированием. Он сам давал указания и только водителю, потребовав от него придерживаться определенного направления.
— К тому холму, — коротко сказал он, указывая на гребень холма, вписанный в линию горизонта.
Колеса пожирали песок и с грохотом изрыгали его в воздух длинными пыльными облаками, которые, как обычно, волоклись за их машиной. Команда оглядывала холмы вдоль дороги, без устали сменявшие друг друга. Однако, едва они доехали до возвышенности, на которую он указывал, он велел ехать к другому холму, видневшемуся на горизонте прямо напротив этого. Так они и продолжали двигаться от одного холма к другому, но наконец остановились у очередного возвышения, чтобы рассмотреть несколько следов на песке.
Как только мотор заглох и они вылезли из машины, наступила тишина, почти абсолютная, если не считать шороха песка под шагами инспектирующих территорию людей. Наконец они закончили, выпили воды и вернулись к машине, чтобы продолжить путь навстречу очередному «тому холму», к которому он простер руку со своего переднего сиденья. Он вздохнул так глубоко, что закрыл глаза, а когда открыл их, холм был едва заметен из-за черных точек, что скакали перед его взглядом, как обезумевшие жуки. Он резко вскинул руку с открытой ладонью, приказывая солдатам немедленно замолчать, а секунду спустя кивнул водителю, чтобы заводил двигатель. Но прежде чем шофер успел это сделать, раздался лай собаки.