В начале 1930-х годов будущий маршал с семьей жил на 11-й Сокольнической улице.
Жуковы - Георгий Константинович, его жена Александра Диевна и дочка Эра – приехали в Сокольники в феврале 1931 года. 35-летнего комбрига перевели из Минска, где он служил раньше, в Москву и назначили помощником инспектора кавалерии РККА – Рабоче-крестьянкой Красной армии. Должность самого инспектора занимал Семен Михайлович Буденный.
О жизни в Сокольниках и о своем отце рассказала дочь маршала Эра Георгиевна Жукова. Она кандидат юридических наук, более сорока лет проработала в Институте государства и права РАН..
Улицу перенумеровали
Дом для командного состава РККА располагался на 11-й Сокольнической улице, 14. Сегодня такого адреса на карте нет. После сноса одних зданий и строительства других, 11-я улица стала 4-й. Изменился и дом. Теперь он тоже № 4. Во время недавней реконструкции ему надстроили еще один этаж – шестой. А «Гастроном», который работал на первом этаже - в народе его называли «военным» - наоборот, закрылся.
С этажеркой в руках
В ведомственном доме Наркомата обороны квартиры были коммунальные, мебель казенная, с бирками.
- Нам выделили две небольшие комнатки, - вспоминает Эра Георгиевна. – Все необходимое имелось, а вот книжный шкаф оказался маловат – с юности папа очень любил читать, у нас всегда было много книг. Мама вспоминала, как вскоре после переезда, он зашел в магазин где-то в центре и купил этажерку. В трамвай с ней было не втиснуться, взять машину или извозчика ему в голову не пришло, и всю дорогу до Сокольников он нес этажерку в руках.
В этом доме жили семьи и других военных. Соседями Жуковых была семья будущего маршала Александра Василевского, через 17 лет Эра выйдет замуж за его старшего сына Юрия.
Нечастые прогулки
Работы в Наркомобороны было много. Жуков был занят с утра до вечера, дома появлялся, когда Эра уже спала. Играть и играть с дочкой, а потом и с дочками - в 1937 году родилась Элла – он любил, но это удавалось нечасто.
- Может быть, поэтому эти прогулки запомнились на всю жизнь. Как сейчас вижу: зима, снег, аллея в Сокольниках. Я сижу на санках, папа везет их вперед, и я ужасно гордая: меня папа катает!
Складка между бровей
Когда началась война, Эре было 12 лет, Элле – пять.
- Последние месяцы перед войной мы очень мало видели папу, он возвращался очень поздно. В ночь на 22 июня вообще не приехал, только несколько раз звонил маме. В пять утра раздался еще один звонок: война.
В то воскресенье Эра с двоюродной сестрой должна была идти на оперетту «Роз-Мари». Билеты остались неиспользованными.
- Мы не видели отца несколько дней. Когда он появился, по лицу было видно, как ему нелегко. Черты осунулись, заострились. Складка между бровей стала глубже.
Тылы должны быть в порядке
- Папа очень за нас переживал, хотел, чтобы все было хорошо. Потому нас рано, уже в августе отправили в эвакуацию.
Девочки привыкли быть всегда рядом с отцом и очень не хотели уезжать. Уговаривали разрешить им остаться, говорили, что сделают бомбоубежище из дачного погреба. Но Жуков не позволил.
- Он беспокоился за нас, но у него не было на это времени. Надо было думать о более важных вещах. Он так и говорил - тылы должны быть в порядке.
Ёлка в штабе фронта
Повидаться с отцом сестрам и Александре Диевне удалось только в самом конце 1941-го, когда началось контрнаступление и немцев отбросили от Москвы.
- В канун Нового года папа устроил нам перелет из Куйбышева, где мы жили в эвакуации, в Перхушково, где находился штаб Западного фронта. Мы вылетели ночью, в самолете было очень холодно. Когда вошли в дом, отца не было, но стояла маленькая наряженная ёлочка, лежали конфеты. Потом пришел папа, он был в приподнятом настроении.
Девочки и Александра Диевна пробыли в Перхушкове три дня, ходили гулять, был мороз и очень солнечно.
- Жили мы в том же доме, где располагался штаб. Поводить с нами много времени отец, конечно, не мог, но заходил несколько раз в течение дня. Потом мы вернулись в Куйбышев.
Еще пять минут с папой
С близкими Жуков суровым и жестким никогда не был, поэтому Эра Георгиевна с трудом воспринимает все слова о суровом и жестком характере маршала.
- Наверное, на войне он таким и был, но я его там не наблюдала, а дома это был совершенно нежный, заботливый, умный отец, от которого не хотелось отходить. Бывало, уже спать отсылают, а не идешь, хочется еще пять минут с папой посидеть.
Подписывал школьный дневник
Дочки подрастали, и Жуков был в курсе их дел, знал, чем они интересовались.
- Когда был дома, смотрел школьный дневник, сам его подписывал. Если видел «четверку» - не одобрял. Хотя убеждать нас в том, что нужно хорошо учиться, необходимости е было: мы видели, как он относится к работе.
Хотя с учебой все было не так просто. Из-за кочевой военной жизни Эра сменила одиннадцать школ. Только освоится, привыкнет к учителям, Жукова переводят на другое место. Рекордом стал город в Белоруссии, где она проучилась два месяца.
Для маршала совсем неплохо
Хорошо известен двойной музыкальный портрет: Георгий Константинович с баяном, Эра с аккордеоном.
- Это 1945 год, война уже кончилась. В 1942 году отцу подарили тульский баян. Он играть не умел, но ему стало интересно. Нашли красноармейца, который владел гармошкой, и под его руководством папа разучил «Степь да степь кругом» и «По диким степям Забайкалья», еще что-то. А аккордеон я взяла только по его большому настоянию, ему хотелось, чтобы я тоже играла. Вместе мы исполняли «Темную ночь», другие военные песни. На фотографии этого нет, но маленькая Элла тоже немножко играла - на губной гармонике.
Семья Жуковых дружила с Лидией Руслановой, она часто бывала у них в гостях.
- Мы все ее очень любили. Бывало, отец наигрывал, когда она пела, а иной раз и подпевал. Однажды, правда, не в моем присутствии, Лидия Андреевна сказала, что – для маршала – он поет очень неплохо.
Воротник из выдры
Жуков часто говорил дочерям, что они должны прожить их собственную жизнь, не используя его маршальские регалии. Эра окончила юридический факультет МГИМО, защитила диссертацию по международному праву.
- Первым, кому я ее дала на отзыв, был папа. Мы вообще с ним всегда советовалась, даже по житейским вопросам.
Однажды, уже в 60-х годах, Эра Георгиевна собралась шить зимнее пальто и спросила в письме – отец был в Гагре в санатории, какой мех выбрать на воротник. Он ответил: «Если хочешь иметь прочный воротник – делай выдру (но, пожалуй, выдру темно-коричневую), если хочешь делать шикарный воротник, нужно делать темный соболь, но он непрочный…».
- Когда дело касалось меха, лучше отца эксперта не было – он ведь еще мальчиком был отдан в учение в скорняжную мастерскую, проработал там семь лет, стал отличным мастером.
Посмотреть друг на друга
У Эры Георгиевны дома хранится миниатюрный - чуть больше спичечного коробка –фотоальбом на застежке. Он раскладывается, как маленькое портмоне. Внутри, в кожаных окошках - фотографии всех членов семьи: Георгий Константинович, Александра Диевна, Эра, Элла.
- В самом начале войны отец заказал четыре таких альбомчика – для каждого из нас, и сказал: вот, держите всегда при себе, и в любую минуту мы сможем друг на друга посмотреть.