Я снова ни на минуту не заподозрил, что это двусмысленная шутка, хотя
мое положение было довольно неловким: сидеть ночью в комнате и беседовать с
малознакомой барышней о любви, да еще по ее инициативе...
- Там это иногда случается.
- Вот я и говорю. Не может быть, чтоб люди лгали. Но здесь ничего этого
нету. Здесь трясина и мрак. Здесь волки... волки с пылающими глазами. В
такие ночи мне кажется, что нигде, нигде на земле нет солнца.
Мне стало страшно, когда я увидел сухой черный блеск в ее глазах, и,
чтобы перевести беседу на что-нибудь иное, сказал:
- Неужели ваши отец и мать не любили друг друга?
Она загадочно улыбнулась:
- У нас не любят. Этот дом тянет из людей жизнь. И потом, кто вам
сказал, что у меня была мать. Я ее не помню, ее не помнит в доме никто.