Ни шагу без связи, ни шагу без разведки, так нам говорили наши отцы-командиры. В каждом взводе 103-й Витебской воздушно-десантной дивизии был свой связист-радист. Тот солдат, который кое-что умеет, а не просто несет на своей тощей или мощной спине, переносную радиостанцию.
В Афганистане я служил именно в отдельном гвардейском батальоне связи. Считаю, что мне крупно повезло, как солдату, потерь у нас было действительно не так много, по сравнению с парашютно-десантными полками и ОРР дивизии. Это что касается погибших солдат и офицеров, но раненных и контуженых в нашем батальоне, были сотни за девять лет. Наша рота постоянно подрывалась в колоннах, парни горели в вертушках, но как-то обходилось без цинков. Но это не говорит о том, что мы тащились по службе и отлынивали от выполнения боевых задач. Отдельный 742-ой батальон связи подчинялся непосредственно начальнику связи 103-ей ВДД, а если быть более точным, самому командиру десантного соединения. Вначале полковнику (позднее генерал-майор) Юрантию Ярыгину, далее прибывшему на должность командира полковнику (генерал-майор) Павлу Грачеву. Под командованием этих офицеров мне и посчастливилось служить.
Нет особого смысла в этом материале рассказывать о своих приключениях в Кабуле, Чарикаре, Суруби и Панджшере. Еще где-то был, но порой и не знали рядовые, где мы были. Через год стало вообще плевать куда поехали или полетели в очередной раз. Да и командиры наши, однажды перестали говорить о точке назначения, видно много утечек было.
Хотя нужно уточнить, чего боялся десантник-связист на боевых. А всего-то нескольких вещей, от которых дыхание спирало. Первое, что накроются, то есть окислятся аккумуляторы твоей радиостанции или ты потеряешь чего-нибудь от нее, что она не включится. Подойдет к тебе тогда командир взвода и в сердцах скажет, ах ты чмо недодесантное, как же мы теперь без связи? Погибать значит прикажите, товарищ солдат?
Конечно, опасались подрыва. Летишь и думаешь, не где твоя голова, а опять же где твоя родная станция Р-159. Потерять ее нельзя, все остальное вторично. Как так получалось, но реально думал о своей станции и автомате, других друзей, пожалуй и не было, не считая конечно нескольких корешей-братьев по роте. Ну и уснуть на посту, конечно. Стоишь в Панджшере или на Суруби в ночном дозоре и думаешь, сейчас вот тебя спи…дят духи и опять подвел ты роту, одного радиста нет. В общем срастались со своей воинской специальностью намертво.
Теперь перейду к фамилиям некоторых офицеров нашего отдельного гвардейского бата связи. Кого-то уже и нет. Вечная память и царствия…
Командиры Батальона в разные годы дислокации в Кабуле.
Гвардии подполковник Циганов до 1982 года.
Гвардии подполковник Бубнов В.В. до 1985.
Гвардии подполковник Лебедев Г. А. до 1986 (наш командир).
Гвардии подполковник Ковалев до 1988.
Заместители комбата связи.
Гвардии майор Колпаков А. И. до 1985.
Гвардии майор Кураксин А. Н. до 1987.
Гвардии майор Овчинников до 1989.
Начальники штаба отдельного батальона связи.
Гвардии майор Фенота Н. К. до 1982 года.
Гвардии майор Паршин. До 1986 года.
Гвардии майор Капицин Ю П. до 1989.
Гвардии майор Боткин (годы не известны).
На третий день пребывания в Афганистане, меня вызвали в штаб. Я стоял по стойке смирно. В кабинете было три офицера. Майор Паршин, высокий и черноволосый, загорелый, с крупными чертами лица. Он постоянно пил минеральную воду и много кофе. Он строго посмотрел на меня, потом спросил изучая мой военник.
— Почему учились на КШМ – «Чайка», а к нам попали во вторую роту? Знаете?
— Не могу знать, товарищ гвардии майор! — заорал я, задрав подбородок вверх.
Я знал, что офицеры любят, когда солдат ценит гвардейское звание и подчеркивает это при обращении.
— Лады. Много вас на КШМ, а вот кто на спине таскать?.. Будете ходить в горы с переносной рацией, это ясно?
— Так точно! Старшина второй роты сразу предупредил, что наша рота, — самая боевая в батальоне! Я очень рад! Отлично! — последнее слово я произнес как-то хреново, видимо пытаясь осознать его слова: «Пойдешь в горы…»
(На фига мне туда ходить, мне и в Кабуле не хило? Что за трассер? Шутка от майора?) — размышлял я.
— Лады, пока будете за штатом роты. Дембеля улетят, там посмотрим… На что вы сгодитесь. Если вопросов нет, свободны!
— Так точно! Никак нет, вопросов нет! Разрешите идти!
— Идите рядовой! Изучайте роту, получайте станцию, служите в общем… Автомат уже получили?
— Так точно? — рявкнул я.
— Во дает… — проворчал майор, отвернулся и налил себе большой фужер минералки.
— Есть! — гаркнул я что стекла зазвенели.
Вылетел мухой из штаба, поправил ремень и отправился на умывальник. Там вода, турники, можно постирать тельник и позагорать. Покрутить солнышко. Я четко помнил наказ командира нашей учебной роты в Каунасе майора Падалко в учебном батальоне: «Служите так, чтобы остаться в нашем батальон связи. Если жить хотите…»
Четко решил выполнять наказ командира, который к тому времени уже вернулся из Афганистана. Стать любым радистом, но, чтобы остаться в батальоне. Мне уже чертовски нравилось здесь. Рядом модуль разведчиков, интересно.
А вот с капитаном Капициным, мы плотно общались в нашем учебном батальоне. Он как раз был начальником штаба части в Каунасе. Это был максимально дисциплинированный офицер. Спортсмен-парашютист, лыжник и стрелял отлично. Поджарый офицер-уставник. Словно хитрый лис он пробирался ночью в расположение рот и накрывал сержантов, если те не давали спать курсантам, или еще хуже того, били или качали нас после полуночи. Наказание было страшным, но уставным. Также накрывал он пьянки и пирушки в медицинском пункте, когда к дембелям медбратьям приходили местные девчонки.
Когда рота прыгала третий и основной прыжок с ИЛ-76, я валялся в госпитале с воспалением коленного сустава. Вернулся, а рота уже сдала парашюты. Я стал требовать свой прыжок с парашютом. Благодаря гвардии капитану Капицину и замполиту батальона мне разрешили его совершить с другой ротой и с чужими парашютами. Сам приказ отдал, насколько я помню сам командир учебной дивизии. Прыгал я с постоянным составом и офицерами нашего батальона.
Теперь несколько слов о комбате Лебедеве. Отличный офицер. Маленький, квадратный, любитель футбола и волейбола. Постоянно заходил во все роты и регулярно проверял занятия по связи. В общем уставник, шутник и отличный технарь-связист. Летом 85-го, комбат пошел с нами на Панджшер, если не ошибаюсь, это была его первая боевая операция, у меня точно первая. По окончании операции он строго следил, чтобы все солдаты и офицеры, находящиеся на броне, были в касках и тяжелых брониках. А как иначе, он очень боялся потерь и делал все, чтобы этих потерь не было.
Когда я дрался на Панджшере с прапорщиком из другой роты, все думали, что мне пришла хана. Комбат Лебедев выслушал меня в своей командирской палатке и отпустил, объявив мне только выговор. Но это история, которая будет рассказана позже. Прапорщик тоже получил строгий выговор и особо важное задание. Если мне не изменяет память потом еще и медаль «ЗА БЗ».
© Александр Елизарэ
Купить роман >>> "РЯДОВОЙ для АФГАНИСТАНА"
Вам может быть интересно:
- Медицинские братья в учебной войсковой части ВДВ в Каунасе
Благодарю за 👍 ! Подписывайтесь на канал Елизарэ-Фильм
Делитесь в Соц.Сетях! Комментируйте, буду рад ответить на ваши вопросы.