Друзья подошли к разрушенному торговому центру. Времени до перемещения было еще очень много.
- Ты точно определилась со временем перемещения? - спросил Полкан.
- Абсолютной точности не гарантирую. Ближе к нужному времени придем на место, тогда узнаю эмпирически, - ответила мышь, - пойдем, осмотрим южную часть города.
- Пойдем, но мне что-то не хочется больше оставаться бобром, уж больно медленно мы ходим. Возвращай наш естественный вид, - предложил Полкан.
- Я тебе не Золотая рыбка сразу все желания исполнять. Это она с эфиром работает, переводит его в более плотную энергетическую структуру, а потом в физические предметы. Я работаю с тем, что есть, - пояснила мышь.
- Почему ты не можешь, как Золотая рыбка? - спросил Полкан.
- Потому что я не Золотая рыбка. Ты все время о ней думаешь, она о тебе уже давно забыла, а ты никак не можешь, - обиженно сказала мышь.
- Так это ты про нее вспомнила, я и не думал. Не можешь нас быстро сделать прежними? Потерплю, - возразил Полкан, - Давай побродим по городу.
Друзья двинули в путь. Прошли почти весь город, дошли, как им показалось, до парка. Шумели деревья, пели птички. Решили зайти в парк. Зайдя, поняли - это городское кладбище. Кладбище было заброшенное, видно, что здесь давно никого не хоронили. Но никаких повреждений не было. Памятники стояли, только все заросло травой, деревьями, из-за этого друзья не сразу поняли, что это кладбище.
- Тишина. Вот те, кому все равно, покойники всем довольны, - сказала мышь.
- Да, - согласился Полкан.
- Походим, посмотрим, можно даже посидеть. Здесь ещё лавочки сохранились, - сказала мышь. Действительно, на погосте кое-где торчали скамейки. Присели.
Почувствовали, что устали. Дул легкий теплый ветерок. Пение птиц успокаивало, как будто здесь не было войны, а они сидят, где-то возле своего дома в лесу, ведут беседу после чашки чая. Мышь болтала, Полкан сначала слушал, потом заснул. Мышь все болтала, не заметив, что Полкан уже спит. Потом ей самой стало казаться, что все становится каким-то нереальным, а сознание куда-то уплывает. Вот уже шелест листвы деревьев превратился в шепот.
- Нас решили навестить. Это живые. Как давно здесь никого не было, - сказал первый голос.
- Это бобры. Какие они хорошенькие. Тот, что спит, похож на моего любимого в то славное время, когда мы были вместе, - ответил второй, - а другая, что никак не заснет, девочка, милашка. Тебе как раз в подружки сгодится.
Мышь замотала головой, попыталась встать, но не смогла, ноги ослабли и не могли поднять отяжелевшее тело. Но язык мыши по-прежнему работал.
- Вы кто? – спросила мышь.
- Я Альгис, а она Регина, мы когда-то жили в этом городе, теперь тут. Здесь все прекрасно, только немного грустно. Оставайтесь с нами. Здесь вам будет хорошо, - сказал первый голос.
- Вы духи? – поинтересовалась мышь, сама при этом думая лишь о том, как ей выбраться и разбудить Полкана, который спал сном младенца.
- Да, мы духи. Засыпай, ты тоже станешь духом. Это прекрасно быть духом. Духам не страшны ни жара, ни холод, ни войны, ни эпидемии, дух нельзя убить. Спи, и ты вскоре будешь с нами. Даже не заметишь, как присоединишься, - сказал первый дух.
Дремота навалилась на мышь с еще большей силой. Но мышь не хотела становиться духом. Она вспомнила о торчащих рядом с лавочкой ржавых остатках могильной оградки. Сил встать не было, но она завалилась на бок и упала прямо на эти ржавые остатки ограды. Железяки упёрлись в тело. Было больно, мышь вскрикнула. Теперь она проснулась, стала бодра, растолкала Полкана. Он еле проснулся, удивился, что его будит мышь.
- Бежим за ограду кладбища. Не оглядывайся! - крикнула мышь.
Друзья побежали, насколько это могли делать бобры. Только оказавшись за оградой, мышь немного притормозила. Стала расспрашивать Полкана о том, что он видел и чувствовал.
- Спал я. Такой прекрасный сон мне снился. Рядом со мной была такая восхитительная бобриха, она была нежна и ласкова, пела мне песню о том, что мы будем вместе, как мне будет с ней хорошо. Но ты перебила мой замечательный сон.
- Это не сон. Потом объясню, когда вернемся домой. Пойдем к торговому центру, - сказала мышь.
- Надеюсь, что теперь не будет никаких приключений, - предположила мышь.