В апреле сорок пятого года, Красная армия штурмом старалась овладеть столицей Германии городом Берлин. К двадцать шестому апреля бои шли уже в пределах города в течении десяти дней. Советские войска методично квартал за кварталом выдавливали сопротивляющиеся войска немцев ближе к центру города и окружали их. Берлин был взят в плотное кольцо и дни войны были сочтены. Но остатки немецких войск присутствовавшие в городе, фанатично ещё сопротивлялись, подвергаясь "геббельсовской" пропаганде в прессе и по радио.
Вот как это всё выглядело со стороны немецкого защитника Берлина, совсем молодого парня , призванного со школьной скамьи в армейские ряды в марте месяце сорок пятого года. Взгляд со стороны противника.
* * *
" Нас отводят с передовой, которая находится в черте города, остатки нашей роты маршируют по городским разрушенным улицам. Мы идём через знакомый плац полицейского управления и заходим во двор, где раньше была полицейская школа. Здесь кого только нет помимо нас - полицейские, воины фольксштурма и несколько солдат из войск "СС". Всё происходит неожиданно и вдруг. Раздаётся сильный взрыв и прямо перед нами в воздух взлетают фонтаны земли и жужащие стаи стальных осколков. Все бросаются на землю и стремятся разбежаться кто куда.
Сам я падаю куда-то за груду кирпичей и пытаюсь вцепиться покрепче пальцами в землю. Вокруг гремят и гремят взрывы один за другим. Стоит нескончаемый грохот, при котором даже не слышно свиста снарядов.
Редко, в промежутках между взрывами, слышны чьи-то гортанные крики. Вскоре огонь неожиданно прекращается, так же как и начинался. Поднимаюсь на ноги, а меня шатает. Из воронок, которые были образованы ещё до этого обстрела, начинают подниматься человеческие фигуры.
Теперь в звенящей тишине можно услышать, как просят помощи некоторые раненные солдаты. Я осматриваю свою винтовку и удивляюсь, не веря своим глазам. Шальным осколом у винтовки оторвало напрочь её магазин и теперь она ни на что не годна - простой бесполезный кусок железа. Как хорошо, что это всего лишь винтовка, а не я сам.
Наш лейтенант приказывает нам перейти в окопы. Я успеваю показать ему свою винтовку. Он говорит мне,чтобы я шел на склад в здание полиции и взял себе новую. Бросаю негодную винтовку и топаю на склад.
Меня подзывает к себе унтершарфюрер СС. У него в ноге видимо застрял осколок и ему нужна помощь. Кое-как довожу его до подвала, где расположен госпиталь. Сажаю его на скамейку и зову медсестру. Она приходит и говорит ему,чтобы он оставил здесь своё оружие. Эсэсовец снимает кобуру и передаёт её мне. Потом вынимает из карманов все патроны и тоже вручает мне. Он поднимается и ковыляет вместе с медсестрой в подвал.
Осторожно вынимаю пистолет из доставшейся мне кобуры. Это маузер приличного калибра. Тут я сразу вспоминаю, что совсем недавно,месяца два назад всё время мечтал держать в руках пистолет. Но вот почему-то сегодня мне от этого нет никого счастья и радости. Засовываю пистолет в кобру и засовываю за пояс - пригодится ещё.
Захожу в подвал и брожу по коридорам. Тут в углах жмутся беженцы на своих чемоданах и корзинах с детьми. Среди груды наваленных вещей ещё и прячутся несколько четырнадцатилетних мальчишек, готовые на всё, лишь бы их не забрали в армейские ряды защитников города.
Нагулявшись по коридорам и поплутав, нахожу склад, где выпрашиваю у заведующего им фельдфебеля себе другую винтовку. Получив её возвращаюсь к своим.
Выхожу на улицу , подхожу к углу сарая и начинаю ползти в сторону окопов, через открытое простреливаемое пространство. Спустя минуту я уже на месте.
Вот уже постепенно темнеет и небо делается фиолетово - красным. Из окна полицейской школы начинает стрелять зенитка. Трассирующие пули серебристым светом улетают в сторону противника. В ответ на нас обрушиваются мины. Лежим на дне окопов. Постепенно взаимный обстрел затихает.
Я вылезаю из окопа и добегаю до домика пожарной охраны. Мимо меня проносится со свистом шальная пуля.
В темноте слышны голоса, и это солдаты возвращаются с передовой усталой поступью. Между ними бредут даже дети в касках и с оружием в руках. Они идут мимо меня. Вместе с ними я направляюсь к гаражу. Наш лейтенант пришел с бойцами тоже сюда, и теперь солдаты мирно сидят на соломе, отдыхая. Лейтенант говорит нам,что западный Шпандау (район Берлина), который мы так усердно обороняли, будет сдан сегодня ночью.
Вскоре из командного пункта соединения "Шпандау-Вест" прибывает вестовой. Всем приказано отступать. Шпандау предстоит покинуть до полуночи. Успеваю посмотреть на часы. Сейчас почти одиннадцать.
Затем нас всех выводят на улицу и строят перед зданием Национальной полицейской академии.
Постепенно сюда сходятся все те, кому предстоит уходить последними - это и мальчишки с фольксштурмовцами, и полицейские, и женщины в форме.
Наша рота уйдет последней - ей предстоит прикрывать отход.
Время идёт. Постепенно людской поток становится всё реже и вскоре совсем пересыхает. Все ушли.
Мы остаемся одни. А время вокруг словно застыло. Со временем, нам становится не по себе от ожидания, и мы все с нетерпением ждём, когда же и нам отдадут приказ уходить отсюда, с опустевшего места.
Откуда-то издалека доносится окрик. Затем звучит одинокий выстрел в ночи. И тут же над нами на бреющем полёте проносится самолёт. Время тянется очень медленно. Наконец, появляется лейтенант и говорит нам : "Приготовиться!" Мы все облегчённо вздыхаем. Затем из города издалека доносится звук курантов. Нам слышен здесь лёгкий перезвон, а потом все двенадцать тяжелых ударов. После услышанного, мы снимаемся с места и уходим, покидая "Шпандау-Вест". Мы уходим глубже внутрь города, чтобы где в глубине его подвалов обрести новый ночлег."
* * *
