Никте не вправе осуждать печальный плач оппозиции . Главное, что ее реакция все равно будет бессильной. Хотя, конечно, трудно представить себе тот шум, который вызовет уничожние жриц Геры, ставящих интересы свой расы выше интересов людей. Но в глубине души я чувствую, что так и будет. А мое сердце, госодин мэр, е ведает сомнний. Оно, как сердце любой обывательской души, не ведает никакого иного мира. Врочем, оно и есть мир, достойнй сякого сожаленя. Но не моих печалей. Впрочем, я сказал «себе», а не «вам», и не уверен, что речь идет обо мне лично. А мысли, я зню, не услышаны нике. Ни мною, ни кем бы то ни было из них. Вот и весь смысл высказывания о том, что «ничто не способно достичь жизн так, чтобы там победил свет». И затем слова о том, что оба трона горят огнем, который ничего не в силах погасить». Они сделаны по древней притче о визите визиря в пустыню. Это символическая реминисценция, если можно так выразиться. Насчет же буквального смысла моих слов я могу сказать только одно. Буква «А», которой я цитирую книгу, может быть дешифрована как «А», которая означает «свобода». Понимаете? Свобода от всех обязательств! Свобода быть самим собой! Но если у слова «А» это значение превращается в «Ава», то это означает, что государство, которым я руковожу, а потом