Григорий прилетел на следующий день поздно вечером, как раз накануне повсеместно чтимого праздника – Дня Победы. Он приехал на такси, когда Оля уже спала.
Ангелина Николаевна недавно вернулась с концерта, посвящённого празднику Великой Победы, и они вместе с Настей встретили его на пороге квартиры.
- Привет, - поцеловал он жену и поздоровался с тёщей: - Здравствуйте, дорогая Ангелина Николаевна, как Вы?
- Спасибо, Гриша, копошусь ещё, как видишь.
- Вы что такое говорите, Вы у нас, как крепость, ни за что не сдадитесь предательским годам и вероломным недомоганиям, я в Вас верю!
- Благодарю тебя, Гришенька, ты, как всегда, учтив, - она улыбнулась и обратилась к дочери: - Настенька, что же мы держим Григория в прихожей, проходите в комнату, а я - на кухню, сейчас на стол накроем.
- А Оленька почему меня не встречает, надеюсь, с ней всё в порядке? - забеспокоился отец.
- Она уснула, неважно себя чувствует, - Анастасия открыла шкаф, предлагая мужу убрать в него плащ и шляпу.
Войдя в комнату, Григорий кивнул в сторону окна:
- Хорошо-то как у вас тут, в Ленинграде, красиво и атмосфера праздника чувствуется, всё-таки юбилей Победы!
- А как Москва? – отозвалась тёща, принеся из кухни и расставляя на столе тарелки с закусками и корзиночку с хлебом.
- Нууу, Москва вообще красавица, там столько всего понастроили… ведь скоро же открытие Олимпийских игр, не удивительно, что город преобразился, и не только он один, вся страна в ожидании этого грандиозного события! – Григорий с воодушевлением принялся рассказывать о Москве и о своих впечатлениях об увиденном там.
- Я же про гостинцы забыл, - он вышел в прихожую и вскоре вернулся с сумкой, доставая оттуда многочисленные пакеты и свёртки.
За поздним лёгким перекусом все трое обсудили создавшуюся ситуацию. Слушая сбивчивый рассказ жены и обстоятельные пояснения тёщи, Григорий Семёнович молчал и только слегка качал головой. Закончив говорить, женщины обратили к нему свои взгляды, словно к последней инстанции истины.
- Ну тут и думать нечего, здоровье Оли прежде всего, - отрезал отец, безумно любивший свою дочь.
- Гриша, ты же понимаешь, что это будет концом твоей карьеры, - Настя пыталась достучаться до сознания мужа.
- А ты предлагаешь пожертвовать здоровьем дочери ради этой самой карьеры? – спросил он.
- Ой, только давай без таких громких заявлений, - поморщилась Анастасия.
- Подождите, не кипятитесь, - остановила их Ангелина Николаевна, - Гриша, а если ты поговоришь с начальством, ты же вроде с ним в неплохих отношениях.
- Да, мы нормально ладим с первым секретарём, но Вы же понимаете, что в этой ситуации от него мало что зависит. Всё будет нормально до тех пор, пока факт беременности несовершеннолетней дочери второго секретаря горкома партии не станет известен остальным товарищам, а это в нашем городе, сами понимаете, дело очень небольшого отрезка времени.
Григорий помолчал, словно оценивая свои шансы, а затем продолжил:
- Ну, предложат мне уйти - это понятно, в лучшем случае самому, по-тихому …из партии, надеюсь, за это не попрут… хотя... я всё-таки занимаю такой значимый пост и не смог достойно воспитать свою дочь, как же могу учить правильности жизни других и направлять их по пути соблюдения принципов морали и нравственности, принятых в нашем обществе. Примерно так будут звучать выражения неодобрения в мой адрес.
- Господи, неужели это всё, - завела свою любимую пластинку последних дней Настя, - и куда ты пойдёшь работать, а жить мы где будем после освобождения служебной квартиры?
- Хорошо, хоть дачу успел достроить, продадим и в кооператив вступим, не боись, жена, - попытался пошутить Григорий, хотя на душе, проти-и-ивненько так, скребли кошки.
- В общем так, дорогие мои, моя квартира всегда в вашем распоряжении, вы же знаете, так что если что - милости прошу! – тёща была настроена вполне серьёзно.
- Ладно, сейчас совсем не об этом речь, Ангелина Николаевна, - обратился к ней зять, - скажите, а какой-то серьёзной угрозы здоровью Оленьки нет, я надеюсь?
- Конечно, не всё просто в её случае, но не на столько, чтобы так уж паниковать, а если она будет здесь со мной и под наблюдением наших врачей, то я думаю… да я уверена, что всё будет хорошо, ты не волнуйся.
- Ну ладно, Вы меня успокоили, - Григорий Семёнович благодарно посмотрел на неё.
- Дорогие мои, - Ангелина Николаевна бросила взгляд на зевающего Гришу, - давайте-ка пойдём спать, а утро вечера-то всегда мудренее, ведь так?
Григорий согласился с тёщей и, обняв расстроенную жену, повёл её в отведённую им в квартире Ангелины Николаевны комнату.
Утром за завтраком Григорий, окинув всех взглядом, весело произнёс:
- Ну что, мои замечательные девушки, чем займём сегодняшний праздничный день? Принимаю любые предложения.
- Гриша, нашёл, когда развлекаться, - Настя совсем была не в настроении.
Оля сидела бледная и ничего не хотела есть. Когда бабушка с мамой настояли всё же на том, чтобы она съела хотя бы немного творога со сметаной, та сразу же убежала в ванную.
- И долго она так будет мучиться? – заволновался отец.
- Ещё какое-то время будет, - проговорила Настя, посматривая на дверь, за которой скрылась дочь.
- Вы сходите прогуляйтесь, а я побуду с ней дома, - предложила Ангелина Николаевна супругам, глянув в окно, - вот и погода сегодня замечательная, вроде и дождя пока не предвидится.
- Ну что же это, как-то некрасиво вас тут одних оставлять, - возразил ей зять.
- Ничего, ничего, мы спокойно посидим, военный парад по телевизору посмотрим, - успокоила его тёща, - идите, не переживайте ни о чём, всё будет хорошо.
- Пойдём, Настя, поговорим заодно, у меня есть мысль, которую я постараюсь донести до тебя, - Григорий встал из-за стола, кивнув Ангелине Николаевне, - благодарю, завтрак был замечательный!
- На здоровье, Гриша! – ответила она, отмечая в который раз, насколько он вежлив и почтителен.
Не скрывая тревоги, Григорий Семёнович посмотрел на дочь, когда она, бледная и печальная, вернулась из ванной и, выпив стакан воды, отправилась к себе в комнату.
- Ступайте, ступайте, - Ангелина Николаевна улыбнулась супругам, - за Олю не волнуйтесь, мы с ней замечательно проведём время.
Они спешно собрались и отправились на прогулку, а когда вернулись, Григорий Семёнович собрал всех за столом и сообщил свои соображения, как им выйти из этой ситуации, чтобы и волки, и овцы были спокойны. Судя по заплаканной Анастасии, она была уже в курсе его идеи.
В результате на семейном совете прозвучало его решение. Оля рожает ребёнка здесь, в Ленинграде, под пристальным наблюдением бабули-медика. Настя остаётся с ними, а потом они все возвращаются домой с новорожденным и его мамочкой – Анастасией Филипповной Кузнецовой.
- Мы же можем официально усыновить этого малыша, не так ли? – обратился он к тёще.
- Ну для этого Оля должна от него отказаться, как минимум, - ответила та, раздумывая над словами Григория.
- Да, именно это ей и необходимо будет сделать, она подпишет отказ в роддоме, а мы усыновим… тайна усыновления у нас в стране благополучно существует, поэтому никто ничего не узнает, кроме того, что мы сами расскажем, - сказав это, Григорий Семёнович внимательно посмотрел на сидящих за столом членов семьи, молча обдумывающих его слова.
Подождав немного, Григорий продолжил излагать свои мысли. Всем знакомым он скажет, что они с Настей ждут ребёнка, но беременность у Насти очень сложная, поэтому она находится у матери в Ленинграде, здесь и медицина немного другого уровня, нежели у них в городке, да и то, что её мама врач, тоже многое значит. Ни у кого сомнений в правдивости этого не возникнет. Ну, а что касается дочери, то Оле лучше быть вместе с мамой и бабушкой, чем с вечно отсутствующим дома папой.
Григорий обещал при любой возможности прилетать сюда к своим девчонкам, и контролировать ситуацию, как он выразился.
Оля сидела с мокрыми глазами, и переваривала папины слова. Она понимала, что это разумно, но сердце не соглашалось, потому что это было неправильно, ведь это был её малыш, её ребёнок.
- Милая, - отец обнял её и поцеловал мокрые от слёз глаза, - дорогая моя девочка, давай поступим пока так, а дальше будет видно, жизнь ведь не стоит на месте, она всё время меняется, может и мы что-нибудь сможем изменить.
Она не думала возражать отцу, она его очень любила и знала, что он всегда всё делает правильно, поэтому молча кивнула и убежала к себе в комнату.
- Оля! - кинулся было за ней отец, но был остановлен Ангелиной Николаевной.
- Не трогай её сейчас, Гриша, пусть поплачет, придёт в себя и подумает, - говорила она, похлопывая его по плечу, - ей трудно пока это осознать, но она разумная девочка… она поймёт, что так правильней всего… так лучше для её же будущего.
- А Вы согласны с моим мнением, верно я Вас понял? – спросил её зять.
- Не могу сказать, что готова была к такому, но, слушая тебя сейчас, понимаю разумность твоих слов.
- А вот что ты со школой будешь делать, всеразруливающий папочка? – Настя поджала губы, уставившись на мужа.
- Я думаю, что мы этот вопрос сможем решить, - ответила за зятя Ангелина Николаевна, - у меня есть очень хорошая приятельница, я её спасла однажды, вовремя прооперировав, и после этого мы подружились, так вот сейчас она – директор школы. Обязательно с ней пообщаюсь, думаю, мы найдём для Оли возможный способ закончить школу.
- Ну вот и замечательно, - устало сказал Григорий, - Ангелина Николаевна, а может, чаю?
- С удовольствием, Гриша, - кивнула ему тёща и поспешила на кухню.
***
Авторское право данного произведения подтверждено на портале Проза.ру и защищено законодательством Российской Федерации
_________________________________
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ
_________________________________
#девочка подросток #ранняя беременность #родители и подростки #хрустальный шар