Обратная сторона медали
В двенадцатом часу Паша повез меня на вокзал, попутно захватив Пашу-кума с Ниной, которые уже ждали нас у ворот. Всю дорогу мы смеялись и шутили, и ехать было совсем не страшно, в отличие от дня моего приезда. Я искренне восхищалась тем, как аккуратно Пашка ведет машину. Да и в машине тоже было дело: почти новенький Солярис вообще не идет в сравнение с раздолбанной "двенашкой". Мы домчались буквально за полчаса, и меня охватил привычный мандраж, что я опоздаю на поезд и не уеду.
-Да чего ты переживаешь? Уедешь, как миленькая. Мы бы, конечно, были рады, если бы у тебя ничего не получилось, но понимаем, что ты хочешь домой, - ласково приобнял меня за плечи Паша.
-Да не хочу. Была бы моя воля, я бы вообще никуда не уезжала. Такое ощущение, что я в другом мире, а то, что осталось там, вообще больше не имеет ко мне отношения. Но это просто смена обстановки так повлияла. Конечно же, там вся моя жизнь. Постараюсь приехать снова как можно скорее, все-таки у вас тут поинтереснее, чем в моих каменных джунглях.
-Естественно. Что у вас там делать? Скукотища, - махнул рукой мой товарищ.
-Не знаю, а я бы сгонял, - пожал плечами Паша-кум.
-Да нет, Пашка прав, у меня делать и правда нечего. А у вас тут и природа, и море под боком, - ответила я.
До поезда оставалось около двадцати минут, в кассах вокзала были большие очереди, а мне приспичило распечатать билеты. Ну или хотя бы выяснить, а надо ли их вообще печатать? Минут за семь до приезда состава я все-таки выяснила, что билеты печатать не надо, успокоилась, и мы быстренько направились к нужной платформе. Пашка волок мою сумку, которая неплохо прибавила в весе благодаря закруткам и гостинцам тети Гали, и я размышляла, как попру ее домой. Встречать-то меня некому, Макс будет на работе.
Мой состав подошел, проводник-грузин в возрасте проверил мои документы, мы с Пашкой быстренько бросили вещи на полку и побежали к ребятам, чтобы попрощаться. Поезд стоял меньше десяти минут, и времени было мало.
-Обязательно приезжай к нам еще, ты классная! - ласково обнял меня Паша-кум.
Я обняла и расцеловала ребят, сделала с ними селфи на память, и проводник стал торопить нас, шутливо грозя тем, что поезд уедет без меня.
-Ну что, я поехала. Была очень рада знакомству. Пашок, будешь бухать - приеду и дам палкой по хребту. Вы, кстати, можете сделать это за меня, - обратилась я уже к Нине с кумом.
-Да запросто, - засмеялись ребята.
Паша крепко обнял меня на прощание и поцеловал в щечку:
-Мне будет очень тебя не хватать.
-И мне... всех вас, - ответила я.
-Дэвущка! - возмутился проводник.
-Все, побежала, помашу из окошка! - и я рванула в поезд.
Оба Паши и Нина махали мне до последнего, пока не скрылись из вида. Стало грустно. А Паша даже немного всплакнул, хотя изо всех сил старался этого не показывать.
Я немного перекусила, стараясь не шуметь и не будить соседей. Все они мирно спали, лишь единицы сидели у окон и пили чай, разговаривая вполголоса. Практически все, кстати, оказались молодежью и детьми возраста примерно Машкиной Киры. "Хорошие соседи, проблем точно не будет," - подумала я, еще не зная, насколько сильно ошибалась.
Как только я легла спать, то сразу же отключилась. Поезд шел быстро и мягко, в отличие от того, который вез меня в Краснодар, и спать в нем было просто великолепно. Жаль, недолго.
Проснулась я от шума и гама, а окончательно остатки сна разогнал смачный пинок в спину от какого-то сорванца, который с ловкостью обезьяны карабкался к своему товарищу на верхнюю полку наискосок от меня.
-Аккуратнее, блин! - злобно выкрикнула я. Пацан вылупил глаза, слез и убежал в свой плацкарт. Хоть бы извинился!
Экран айфона любезно сообщил мне, что сейчас 5:29 утра. Между прочим, спать я легла четыре часа назад! В следующей боковушке от меня снова сидели два молодых парня лет семнадцати, словно они и не ложились, и разговаривали уже на полную свою громкость. Мальчишки же, которых было человек двадцать, натуральным образом стояли на ушах. Как я поняла, они возвращались с каких-то соревнований с воспитателями, и больше всего меня интересовало, какого черта эти самые воспитатели молчат.
Я завесилась простыней, но это, ясное дело, не помогло. Больше всего досталось девушке напротив меня, потому что мелкие засранцы скакали чуть ли не по ее полке, но она молча лежала в наушниках с выражением безысходности на лице.
Я тоже включила музыку, чтобы хотя бы не слышать вакханалию, происходящую в вагоне, и почему-то на меня накатила грусть и тоска, и я заплакала.
Было грустно, что Паша с ребятами уже так далеко от меня, хотя за эти пару дней они стали мне, как родные. Когда теперь мы с ними увидимся, неизвестно. Еще и дети эти выбесили, хотя день выдался сложный и насыщенный, а так хотелось выспаться! Да и домой не хочу. Не хочу!
Наконец успокоившись, я решила действовать. Говорить с воспитателями и просить угомонить своих невменяемых подопечных бесполезно, а ехать мне еще около восьми часов, и поспать было бы очень кстати. Взяв себя в руки, я отправилась к проводнику:
-Скажите, пожалуйста, можно ли перейти в другой вагон при наличии свободных мест? Смотрите, что здесь творится, это же просто невозможно! Я еду в ночь с похорон, а тут такая свистопляска.
-Слюшайте, ну я очень пастараюсь вам помочь. Но нищего не обещаю, - развел руками мужчина, и надежда покинула меня сразу же. Как же, постарается он. Слабо верится.
-Большое спасибо, я была бы вам очень признательна.
Понурив голову, я поплелась на свое место. Понятное дело, что ни проводник, ни дети не виноваты, и если мне нужна тишина, то надо передвигаться в люксовом купе, но если есть возможность что-то изменить, то почему бы ей не воспользоваться? За спрос ведь в глаз не бьют.
Несмотря на хаос в вагоне, я все же слегка задремала. Мысли начали путаться, шум немного отошел на второй план, и тут меня осторожно тронули за плечо:
-Девущка, я нащель вам спасение, - сообщил мне проводник. - Сейчас на астановке много народу вийдет, вот и иди в тот вагон, там тихо и пусто, спи сколька надо, только свой станций не проспи!
-Спасибо, огромнейшее спасибо! - еле сдержав порыв кинуться грузину на шею, воскликнула я.
Надо же, не обманул! Были бы у меня деньги, непременно дала бы хоть какую-то часть этому проводнику. Настроение подскочило до небес, и я стала ждать спасительную остановку.
-Девушка, хотите пойти со мной в другой вагон? Хотя бы выспитесь, - предложила я той несчастной, вокруг которой скакали маленькие чертята.
-Да нет, спасибо, я уж здесь как-нибудь, - ответила она, и я только пожала плечами в ответ. Что ж, пусть дальше терпит, раз так хочется. Осталось потерпеть всего полчаса.
Насколько я люблю детей, но эти были просто невыносимы. Уверена, что та же Кира не стала бы так себя вести. А эти пацаны совершенно невоспитанные, и ни капли не уважают окружающих. Кстати, помимо меня еще несколько женщин стали паковать свои вещи, чтобы сменить вагон.
Я вернула наушники в уши и стала смотреть в окно. И тут ко мне пришла мысль, которая посетила меня еще на поминках дяди Васи, но я ее, разумеется, выгнала поганой метлой. Сейчас же почему-то она показалась мне абсолютно правильной.
"Я не хочу замуж за Макса. Хочу семью, но не с ним," - вот так вот звучала эта самая мысль.
Мозг словно возликовал от того, что эта мысль уже не была мной выгнана, и радостно прокрутил передо мной мою жизнь в ускоренном темпе. Сначала показал то, что есть сейчас, и то, что будет, если случится чудо, Макс вдруг созреет, и мы все-таки создадим семью. Впервые я посмотрела на свою жизнь словно со стороны, как наблюдатель. Что сейчас? Я не чувствую, что меня любят. Мы по уши в долгах, наши друзья по уши в долгах. Мы не ездим на то же море даже с минимальным бюджетом, и вряд ли вообще куда-нибудь поедем, кроме Москвы. И то, что-то мне подсказывает, что билеты мы тоже будем покупать с кредитной карты. Я полностью растворилась в Максе и потеряла саму себя, вся моя жизнь и разговоры крутятся только вокруг него. А он, на секундочку, меня даже не желает, как женщину!
А что потом? Ну, допустим, надавлю я на Макса, хотя я не хочу, чтобы на мне кто-то женился не по своему желанию, а из-под палки. Надавит мама. Надавят Сеня, Лера, Маша и Олег. И что? Сейчас мы живем в моей однушке. Через десять лет мы будем жить в моей однушке. Через двадцать - аналогично. А если родится ребенок (а при упоминании о детях Максу делается дурно), я буду тащить его одна. Разумеется, Селезнев бы мне помогал. Морально. А параллельно набирал бы еще десяток кредитов. Я останусь без заработка в декрете и буду искать пути, как достать денег, а в конце концов превращусь в замученную до смерти лошадь, которой останется только лечь и умереть. Макс не будет стараться для семьи, даже наша импровизированная семья его тяготит, хоть он и пытается доказать обратное. Он так и будет попивать пиво и говорить, как его достала эта работа.
Похоже, наше расставание не за горами. Почему-то мне было совершенно не больно об этом думать. Конечно, у меня есть и чувства, и огромная привязанность к Максу, но стоит ли оно того? Внутри меня словно все перевернулось. Рядом с Пашкой я была такая веселая и энергичная, а что меня ждет дома? Правильно, долги и придумывание способов, как бы их быстрее погасить. Возможно, я была бы весела и бодра и дома, если бы голова из-за этих долгов болела не у меня одной. Уже завтра я побегу на свою временную работу, даже если у меня потом отвалятся ноги и спина, как в прошлый раз.
В этих раздумьях я даже не заметила, как пролетело время, и поезд остановился. Из поезда посыпались люди, и я засобиралась в соседний вагон. А свежие мысли и догадки продолжали кружиться в голове, и почему-то я чувствовала, что они максимально верные.
Конечно, я не собираюсь прилететь домой и сказать Максу собирать вещи. Но вот поговорить с ним и немного понаблюдать за его поведением очень даже нужно. Если ничего не изменится (а я, к сожалению, была в этом уже уверена), то тогда настанет время принимать серьезные меры.