Я - ЖЕРТВА МОЛЧАНИЯ
Всю жизнь я говорила, что никогда не назову и не буду считать себя жертвой. Смело давала отпор обидчикам и вразумляла слабых духом подруг. «Любовь, которая унижает и ограничивает, - это блажь!» - так я говорила и верила своим словам. В мою глупую юношескую голову и не приходило, что такие отношения могут вползти в твою жизнь незаметно, исподволь, притворившись чем-то другим, тем, о чём ты всегда мечтала. А когда ты окажешься в ловушке, без денег и совершенно беспомощная, все лишь осудят тебя. Не поможет никто: ни родители, ни друзья, ни государство.
История о любви
Наша с мужем история ничем не уникальна. Она словно слепок кинематографического и романного шаблона, словно клише, по которому скроены десятки тысяч семей.
Когда мы познакомились, он был немного старше и гораздо более состоявшимся в жизни. У него имелся свой небольшой бизнес в доходной сфере, а также инвестиции в нескольких прибыльных отраслях.
Для меня девочки, выросшей в бедности, когда мы с родителями неделями жили без мяса на столе, всё это было будто путешествие в параллельное измерение.
Понятно, он красиво ухаживал, делал для меня всякие милые вещи и говорил хорошие слова. И я, дурочка, растаяла, как весенний снег. Мы стали встречаться и вскоре решили пожениться. А потом я забеременела, и мы стали ждать рождения ребёнка.
Семья и ценности
Здесь надо сказать пару слов о моих родителях и о том, как меня воспитывали. Они оба – потомственные педагоги старой советской закалки. Такие, которые в огне не горят и в воде не тонут. Профессию они не предали даже во время большого кризиса в 90-х. Тогда же на свет появилась и я.
Мне всегда внушали, что жизнь полна трудностей, и существовать надо, постоянно преодолевая их и себя. Семья должна быть стабильной. Развод – это позор навсегда, особенно если есть дети. С ними ты замуж больше не выйдешь, будешь доживать свой век одна-одинёшенька.
Современному поколению такие ценности чужды. Нашим миром правят большие деньги и большие возможности. Тягостную работу или нелюбимого человека сейчас не предосудительно оставить. Вот только я выросла совершенно не современной.
Работа и её престижность
В выборе профессии я пошла по стопам своей семьи, видя в педагогике дело жизни. Детей я всегда очень любила. Их воспитание и развитие ставила превыше собственных дискомфорта и нищеты, прозябания на ничтожную для молодого специалиста зарплату. Но всё это было до того, как я почувствовала в себе новую жизнь.
Вообще о работе учителя нужно рассказывать совершенно отдельную историю. Чего только ни приходится вытерпеть, что от администрации, что от родителей, что от тех же учеников. В наших школах единственное совершенно незащищённое лицо – именно человек, дающий знания. Хотя в цепочке насилия страдает каждое звено.
Забеременев, я осознала, как нервы сказываются на моём состоянии, а возможно, и здоровье нашего ребёнка. Я пожаловалась мужу на свои сомнения, а он сказал мне просто: «Уходи! Подумай о малыше! Давно говорил тебе, что обеспечу вас обоих!»
Незнакомый человек
Конечно, он такое говорил, но я всегда пыталась сохранять независимость в отношениях, ценила возможность самой зарабатывать на жизнь. Поэтому раньше не соглашалась бросать работу. Но говорят ведь, что во время беременности плацента ложится на весь мозг. И интересы ребёнка выходят для будущей матери на первый план. Поэтому я написала заявление, забрала трудовую и на четвёртом месяце оказалась безработной и финансово незащищённой.
Поначалу всё шло хорошо, но с приближением родов муж всё чаще стал упрекать меня за чрезмерные траты. Финансы, мол, тают на глазах. Я оправдывалась, что покупаю только необходимое, но мы начали ругаться.
Я слукавлю, если скажу, что это были первые звоночки. Просто все предыдущие тревожные сигналы я благополучно пропустила, стремясь на свет тех идеальных взаимоотношений, которые существовали лишь в моём воображении. Тревожно, когда муж постоянно спрашивает тебя, где ты и с кем. Неприемлемо, когда запрещает общаться с университетскими подругами. И странно, если тебя упрекают за то, что ты слишком часто звонишь и ездишь к родителям. Но всё это понимаешь со временем.
Единственный сигнал, который уже невозможно было пропустить, когда муж на девятом месяце поднял меня за волосы и несколько раз сильно ударил по лицу. Здесь я словно проснулась. Передо мной был не мой любимый и будущий отец нашего ребёнка, а совершенно чужой, опасный для нас человек.
Произвол и молчание
После ссоры он отошёл на кухню, а я схватила телефон и закрылась в туалете. Дрожащими руками набрала номер полиции и, тихо плача, рассказала диспетчеру о происшествии. Мне сказали спокойно и сухо: сейчас вам ничто не угрожает, он не имел намерения вас убить, значит, всё хорошо, помиритесь. А если всё же будет убивать, посоветовали позвонить снова.
Тогда я лишь отдалённо слышала, что у нас в стране действует закон о декриминализации семейного насилия. И даже тогда не осознала, в какой капкан угодила.
Ближе к родам и сразу после я поняла, что любой произвол со стороны мужа будет покрыт безмолвием, вплоть до моей смерти. А если так случится, тогда его спасут деньги.
Рука помощи
Пришло время лихорадочных раздумий о том, как быть. Из-за потери работы я оказалась без детского пособия. Единовременную выплату мы, конечно, давно потратили на необходимые для ребёнка принадлежности. Других собственных накоплений у меня не было.
Чтобы не быть так сильно зависимой финансово, я попыталась трудоустроиться удалённо на несколько часов в день. Но при наличии маленького ребёнка и современном уровне безработицы сделать это очень трудно.
Экономика государства, хоть на бумаге оно и социально ориентированное, не рассчитана на то, чтобы содержать дармоедов. Тех, от кого не дождёшься прибыли ещё много лет, а вложить придётся немало. Работодатели чурались меня, как зачумлённой, тем более с педагогическим дипломом.
Я обратилась за помощью к родителям, ведь подруг на тот момент у меня уже не осталось. Но они жили на более чем скромную пенсию. Именно такую выделила им страна, для которой оно десятилетиями воспитывали и обучали новых граждан, чтобы старики не сразу умерли от голода и недостатка в лекарствах. Кроме того, они, как я уже сказала, были противниками развода и осуждали моё намерение разрушить семью.
А побои и крики тем временем продолжались. Однажды ночью, когда муж захрапел после того, как хорошенько размялся на мне и выпил, я собрала сына и сбежала с ним и рюкзаком вещей в кризисный центр. Уже там я написала заявление о расторжении брака и подала на алименты.
Так руку помощи мне протянули те, что когда-то нуждались в ней сами. Кто нас ещё поймёт? Не власть, которая твердит о скрепах и семейственности. Не приверженцы традиционных ценностей, которые анализируют идеальную ячейку в отрыве от реальности. И, конечно, не государство, которое думает о том, как будет финансово выгоднее обыграть эту ситуацию. Не о том, как спасти от насилия женщину. Не о том, как не повредить психику ребёнка. А о том, как не пополнить тюрьму ещё одним ртом.
Под покровом молчания мы все остаёмся жертвами без права на голос. И так, похоже, будет ещё долго!