Успех «Наказания» позволил Чейни выбирать проекты и даже диктовать студии свои условия. Например, еще в 1920 году его заинтересовал роман Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери», и в 1922 году Лон подписал контракт с Universal на участие в экранизации книги. Его вознаграждение составляло $2000 в неделю (неплохо для актера, которому всего несколько лет назад заявили, что он никогда не будет стоить больше ста долларов).
Чейни участвовал в выборе режиссера и других решениях по проекту. Сам Лон очень хотел видеть в режиссерском кресле Рауля Уолша, но студия хотела кого-то, кто мог бы поставить ленту, не превышая бюджета. В итоге компромисс был найден – Уоллас Уорсли, работавший с Чейни на нескольких проектах, включая «Наказание», встал у руля. Возможно, он сделал не лучший фильм из возможных, но это то, что получилось в результате.
В итоге картина стоила студии $1250 тысяч, что в деньгах того времени было неслыханной суммой (для сравнения разорившее студию эпичное полотно Д. У. Гриффита «Нетерпимость» стоило всего $400 тысяч в 1916 году). Стоимость съемочного процесса была так высока из-за постоянных ночных съемок. Каждый вечер сотрудники Universal были вынуждены объезжать все соседние студии и одалживать все доступные осветительные приборы на ночь, и каждое утро повторять свой путь, возвращая их владельцам. Потому что днем соседние студии снимали свои фильмы. К прожекторам прилагались и осветители с электриками. Но все знали – успех фильма лежит на плечах одного человека – Лона Чейни.
Квазимодо Чейни был не монстром, он был ключевым персонажем всего шоу, центром сострадания и удивления зрителей. Что касается веса его горба, тут есть расхождения. По одним данным вес амуниции достигал 30 кг, но скорее всего, все было не так страшно, ведь по другим данным горб весил всего от 3 до 9 кило. Однако, кожаная «сбруя» не давала Чейни полностью распрямиться.
Не менее кардинальной была трансформация лица актера: один глаз был заклеен шпатлевкой, а во рту был воск и кривые зубные протезы.
Чейни сам накладывал свой агрессивный грим. Он запирался в гримерной и не выходил оттуда, пока не был полностью удовлетворен проделанной работой. Он хранил свои трюки в секрете, дома его мастерская была закрыта на ключ, и свои тайны он не передал даже сыну, пошедшему по стопам отца и сыгравшему монстров в нескольких фильмах, но той же славы не снискавшему.
Успех ленты был так велик, что Чейни даже посетил премьеру картины, чего раньше никогда не делал, оставаясь самым таинственным актером Голливуда – зрители фактически не знали его настоящего лица, а сам он говорил, что «между фильмами Лона Чейни не существует». Но это было только начало звездного успеха артиста.
Актер продолжает свои эксперименты с образами, для фильма «Призрак оперы» он подтягивает нос ко лбу с помощью рыбьей кожи, чтобы превратить лицо в подобие черепа. Говорят, что Мэри Филбин, игравшая Кристину, не знала, как будет выглядеть лицо Призрака без маски, и ее реакция в фильме – реальная реакция актрисы, впервые увидевшей грим Чейни.
В картине «Тени» он играет китайского фермера, а для фильма «Мистер Ву» он превратил себя в двух китайцев: в главного героя мистера Ву и его престарелого дедушки. Для того, чтобы убедиться, что его грим и воплощение старого китайца максимально реалистичны, он сел на трамвай и несколько раз прокатился по маршруту из конца в конец. И только удостоверившись, что его действительно принимают за старого китайца, он вернулся домой.
Его следующая роль была не менее шокирующей: в новой картине Тода Браунинга «Неизвестный» он сыграл безрукого метателя ножей. В кадре он производит ногами удивительные вещи, например, зажигает сигарету. Правда, во многих случаях Лона заменял дублер – настоящий безрукий артист Питер Дисмуки. Но студийные пиарщики убедили всех, что Чейни действительно все делал сам.
Следующим проектом Чейни был «Лондон после полуночи», к сожалению, лента не сохранилась, и сегодня она восстановлена в виде слайд-шоу. Для воплощения образа детектива Берка, изображающего вампира, Лон Чейни вставил проволоку под веки для создания мешков под глазами, и вставил зубные протезы. Пишут, что этот грим был настолько болезненным, что актер мог носить его лишь несколько часов за раз. Интересно, что в римейке фильма в 1935 году детектива Берка и вампира играли два разных актера.
Картина «Тени» 1929 должна была стать последним немым фильмом актера, но на съемках он простудился и заболел воспалением легких – ленту снимали зимой в Чикаго, Иллинойсе и Висконсине. Однако, он продолжал работать, перенося болезнь на ногах. По другим данным он вдохнул кукурузные хлопья, которые в те времена использовались для замены снега на съемочной площадке. Это вызвало инфекцию в горле, позже спровоцировавшую рак.
Он снялся только в одном звуковом фильме – римейке «Несвятой троицы» 1925 года, где он играет сразу трех персонажей: чревовещателя Эхо, старушку и ее попугая. Этот проект был специально выбран для Чейни Ирвингом Тальбергом, как шоукейс его вокальных талантов, и того, что звук никак не помешает карьере этого артиста.
К сожалению, здоровье не позволило актеру продолжить работу. Пишут, что когда стало известно о его состоянии, студии MGM (где прошли последние пять лет творческой жизни Чейни) пришлось нанять дополнительных телефонисток – фанаты буквально обрывали студийный телефон c предложениями помощи. Но переливание крови не отвратило неизбежное – Лон Чейни умер в возрасте 47 лет в августе 1930 года.
Из более чем 100 фильмов с его участием до наших дней в той или иной степени целостности дошло всего 11, но он остался в истории кино, как «человек с тысячью лиц».
#vfx #грим #лон чейни #спецэффекты