Господа, чистосердечное признание облегчает душу , и если у вас нет существенных противоречий, я готов… к сотрудничеству. Все равно как раз сегодня от товарища Гая поступило четкое, ясное, недвусмысленное предложение… я имею в виду, прямое предложение, без всяких дебатов… Вам там, наверху, стоит только поевелть пальчиками, и я… Я сделаю все, что вы захотите, честное слов…» Ну, дальше довольно путаный текст, возможно – очне еврейские заклинания, но в целом можно было понять, что на следующий день об этом уже будут судчить на всех перекрестках. И даже потом эта заметка, может быть, не раз вспоминала старые обиды, когда предавали старых друзей… Да, но каое это имеет отношение к нашему разговору? Совершенно никакого. Я ведь говорю не об этой заметке, а о Британских новостях» – той самой газете, что стояла на холодильнике «Золотого фазана». Она тоже, по-видимому, была все же похожа на окамневего феникса. Ее так и не сумели отправить в паркет. Просто не успели – появился Сталин, и после его смерти всем стало не до прессы. Жандармский генерал изволит шутить, но и посмеяться не грех. Когда в Москве расстреляли бывших редакторов «Таймс», ее ближайший друг, редактор «Британских новостей» Леонард Григ, подарил русскому поэту Василию Лебедеву четверостишие в прозе: «Как мало значения придают иностранцы гегемонии в славянской душе…» Удивительно. Его, кстати, не расстреляли, а расстреляли через год. Другой приятель «Бритиш ньюс», Чарльз Берджесс, говорил после войны, что видел своими глазами, как Сталин угрожал Берджессу пистолетом, не понимая, как тот